Международный неврологический журнал 3(7) 2006

Актуальность проблем, связанных с наркотической зависимостью, диктует необходимость всестороннего исследования как причин и механизмов развития наркоманий, так и последствий хронического употребления наркотиков для организма в целом и для нервной системы в частности [6]. Анализ и учет неврологических последствий хронической интоксикации наркотиками особенно важны для правильной организации медицинской и психосоциальной помощи больным на этапах реабилитации [1, 2, 4]. К сожалению, исследований по этой проблеме крайне мало, полученные результаты разноречивы, и многие вопросы, касающиеся состояния головного мозга при героиновой наркомании, остаются плохо изученными [3, 5, 7-9].

Учитывая изложенное, нами проведено детальное клинико-параклиническое обследование 28 пациентов-мужчин в возрасте от 19 до 32 лет, страдающих героиновой наркоманией. Исследования проводились после купирования острого абстинентного синдрома, в состоянии вынужденной ремиссии, обусловленной насильственной депривацией героина (изоляция и надзор). При этом неврологическое обследование начиналось спустя 1 неделю после снятия абстиненции. Катамнестические наблюдения продолжались до двух лет. Тщательно изучался неврологический статус, исследовалось состояние вегетативной нервной системы по традиционной схеме, а также с помощью специальных скрининговых анкет. Эмоциональная сфера исследовалась с применением теста Спилбергера на выявление реактивной и личностной тревожности. С помощью стандартизированных анкет Московского сомнологического центра изучалось состояние сна, проводились РЭГ, ЭЭГ и компьтерно-томографические исследования.

Полученные результаты показали, что у всех 28 больных в 100% случаев выявлялась характерная «триада» психовегетативных нарушений в виде выраженной вегетативной дистонии (более 50 баллов по данным анкетного исследования), высокого уровня реактивной и личностной тревожности (до 45-50 баллов по тесту Спилбергера) и грубой инсомнии с низкими показателями по сомнологическим анкетам. Установлено, что нарушения сна имеют место у всех больных. Причем в первые дни после снятия острой абстиненции, по данным клинических наблюдений, имела место тотальная инсомния, что подтверждалось и результатами анкетирования: балльная оценка субъективных характеристик сна не превышала 8-10 баллов. Причем дневные ЭЭГ-исследования, проводимые 3-4 раза в течение дня, не выявляли признаков снижения уровня бодрствования, регистрировался стойкий десинхронный тип ЭЭГ. Исследования в динамике выявили, что постепенно нарушения сна регрессируют и к 10-12-му дню ремиссии тотальная инсомния, по клиническим данным, сохраняется у единичных пациентов, субъективная балльная оценка сна достигает в среднем 22,7 балла. Параллельно возникает и тенденция к усилению процессов синхронизации на ЭЭГ бодрствования.

Вегетологические исследования выявили у всех больных выраженную вегетативную симпатикотонию, симпатическую направленность вегетативной реактивности и патологическую избыточность вегетативного обеспечения деятельности. Проявления этой психовегетативной «триады» оказались стойкими и сохранялись в динамике до 3-5 недель от начала ремиссии.

Исследование неврологического статуса показало наличие у многих больных микроорганической симптоматики. Следуя схеме неврологического исследования, она заключались в следующем. Патология черепно-мозговой иннервации в виде анизокории, вялости или, наоборот, оживленности (гиппус) зрачковых рефлексов, нистагмоида и асимметрии носогубных складок выявлена у 15 больных (53,6%). В двигательной сфере выявлялся у 17 больных (60,7%) низкоамплитудный высокочастотный тремор, у 8 больных (28,6%) были нарушения мышечного тонуса с элементами пластичности. В координаторной сфере у 17 пациентов (60,7%) отмечалась шаткость в позе Ромберга. В 19 наблюдениях (67,8%) выявлялись нарушения чувствительности, носящие симметричный характер, но не укладывающиеся в какой-либо тип, они имели пятнистый или мозаичный вид. Рефлекторная сфера характеризовалась у 4 больных наличием сухожильной анизорефлексии по оси тела (14,3%), асимметрия брюшных рефлексов выявлена у 12 (42,8%) больных, наличие слабовыраженного симптома Маринеску — Радовичи отмечено у 11 (39,3%) пациентов. Со стороны интеллектуальных функций, по данным обычной клинической оценки, существенных изменений не выявлено. Однако исследование с помощью стандартизированного теста «Краткая клиническая оценка психических функций» (MMSE) выявило у 8 больных (28,6%) снижение балльной оценки интеллектуальных функций в среднем до 25,3, что расценивается как преддементное состояние.

Параклинические исследования также выявили ряд характерных нарушений у больных героиновой наркоманией. Результаты РЭГ-исследований показали, что в целом у больных признаков нарушения объемного кровенаполнения мозга нет, но у 100% больных имеются функциональные нарушения в виде признаков ангиодистонии на фоне стойкого повышения сосудистого тонуса. У многих из них выявлялись также признаки затруднения венозного оттока и межполушарной асимметрии кровенаполнения. ЭЭГ-исследования показали, что у 11 больных (39,3%) имеются нарушения биоэлектрической активности по органическому типу в виде дезорганизованного типа с преобладанием альфа-активности в 4 наблюдениях и медленной активности — в 7. В 12 (42,8%) случаях имел место десинхронный тип ЭЭГ, и только у 5 больных (17,8%) зарегистрирован нормальный тип кривых.

Компьютерно-томографические исследования проведены у 9 больных с целью исключения церебральной органической основы процесса. Текущего грубоорганического поражения мозга не выявлено, однако у 7 пациентов обнаружены атрофические процессы мозга, которые локализовались преимущественно в лобно-височной коре и образованиях лимбической системы (гиппокамп, нижние рога боковых желудочков).

Таким образом, проведенное исследование показало, что при героиновой наркомании в мозге развиваются значительные изменения, затрагивающие практически все церебральные системы. Исследования в динамике показали, что некоторые из выявленных нарушений (психовегетативные, нарушения сна, отдельные неврологические симптомы) носят обратимый характер, но многие другие остаются стойкими и, вероятно, имеют органическую основу. Генез их многообразен и состоит по крайней мере из двух звеньев: 1) прямое токсическое влияние наркотика на метаболические процессы; 2) опосредованное влияние на церебральные функции через грубое нарушение баланса нейромедиаторов в мозге. Детальный анализ объема и динамики психоневрологических расстройств при героиновой наркомании позволяет оценить роль этих факторов в реализации процесса поражения мозга наркотиком и определить правильную тактику лечения на этапах реабилитации. При этом, безусловно, следует использовать все возможности как медикаментозной, так и немедикаментозной терапии. Особый акцент следует делать на немедикаментозные методы, поскольку последствия лекарственной, в частности психофармакологической, терапии наркоманов в условиях патологического характера нейромедиации в мозге трудно прогнозировать. Учитывая молодой возраст больных героиновой наркоманией, важно формирование здоровой мотивации взамен патологической мотивации к приему наркотиков. Здесь важную роль играет привлечение больных к регулярным занятиям спортом, в частности спортивными единоборствами, которые позволяют молодым людям укрепить дух и почувствовать уверенность в своих силах. Наш опыт показывает высокую эффективность подобного рода занятий в реабилитационном периоде. Из других немедикаментозных методов немаловажную роль играет гипербарическая оксигенация, которую мы также успешно используем в своей практике.