Статья опубликована на с. 145-152
/145.jpg)
Введение
Дисхромии кожи (от греч. dys, chroma — нарушение цвета, окраски) — заболевания, основным клиническим проявлением которых является нарушение пигментации кожных покровов. В современных классификациях кожных болезней дисхромии входят в группу генодерматозов — наследственных заболеваний кожи, в основе которых лежат мутации генов, определяющих нормальное развитие и функционирование кожи.
В неврологии наследственные заболевания, протекающие с сочетанным поражением кожи (и ее дериватов) и нервной системы (т.е. производных одного зародышевого листка — эктодермы), относят к группе факоматозов [3]. Достаточно распространенными представителями этой группы являются заболевания, в основе которых лежит нарушение обмена меланина, в результате чего изменяется окраска кожных покровов: возникают так называемые синдромы недержания пигмента.
Синдром недержания пигмента (НП) был впервые описан в 1906 г. Garrod и Adamson, которые привели клиническое наблюдение пациентки с типичными пигментными изменениями, умственной отсталостью и тетраплегией [2]. В последующем НП подробно описали Bardach в 1925 [10], Bloch в 1926 [11], Sulzberger в 1928 [46] и Siemens в 1929 г. [43]. Но только имена Bruno Bloch и Marion Baldur Sulzberger сохранились в эпонимическом названии болезни — синдром Блоха — Сульцбергера.
В электронном варианте базы данных McKusick (Online Mendelian Inheritance in Man — OMIM) синдром Блоха — Сульцбергера (НП) имеет код 308300 и описывается как заболевание, в основе которого лежит мутация в IKK-гамма гене (также называемом NEMO), расположенном на хромосоме Xq28 [25].
Ген NEMO является модулятором нуклеарного фактора Вк [41]. Пул клеток, дефицитных по NEMO-гену, приводит к избыточному апоптозу, вызванному фактором некроза опухоли. В результате в дерме развивается воспалительная реакция и происходит высыпание везикулезных элементов [41].
Заболевание имеет аутосомно-доминантный тип наследования; болеют почти исключительно девочки, ген летален для плода мужского пола (в этих случаях у матери происходят самопроизвольные аборты) [12, 17]. Все же в литературе описан синдром НП у мальчиков — в этих случаях они должны иметь кариотип XXY (синдром Клайнфельтера) [13]. По данным разных авторов, заболевание встречается с частотой 1 на 50 000–75 000 новорожденных [4, 13, 20] с соотношением мальчиков и девочек 1 к 35.
Наиболее типичным клиническим проявлением заболевания и фактически единственным достоверным диагностическим критерием синдрома НП являются кожные изменения, которые протекают в несколько стадий, последовательно сменяющих друг друга [28].
I стадия заболевания — воспалительная: при рождении или в первые дни жизни ребенка на эритематозно-отечном фоне приступообразно появляются пузыри и пузырьки, имеющие плотную покрышку и прозрачное содержимое. Высыпания локализуются на спине, груди, верхних и нижних конечностях, лице; расположение элементов сыпи — линейное. После вскрытия элементы сыпи оставляют после себя эрозии, покрытые серозными корочками. Эта стадия заболевания может развиваться еще во внутриутробном периоде, и в этом случае она остается незамеченной.
II стадия — папуловеррукозная: на 6–8-й неделе жизни на разгибательной поверхности верхних и нижних конечностей появляются плотные лентикулярные папулы с гиперкератозом. Длительность этой стадии — до нескольких месяцев.
III стадия — пигментная (развивается приблизительно к концу первого полугодия жизни ребенка): в этом возрасте на кожных покровах появляются коричневато-серого цвета пятна со светлыми краями. На конечностях высыпания имеют вид брызг, на туловище — вид спиралей и колец. По мере взросления пациента пигментированные очаги бледнеют и после достижения приблизительно 14-летнего возраста исчезают.
IV стадия — стадия атрофической гипопигментации: на коже происходит образование гипопигментированных атрофических полос, в которых отсутствуют волосы, поры потовых желез. Существование этой стадии признается не всеми исследователями.
Экстрадермальные проявления синдрома НП достаточно полиморфны, встречаются не у всех пациентов и поэтому не используются в качестве диагностических признаков заболевания.
Заболевание, впервые описанное в 1952 году японским исследователем М. Ito, вначале считалось вариантом болезни Блоха — Сульцбергера. Однако, хотя некоторые клинические проявления подобны таковым при классической incontinentia pigmenti Bloch-Sulzberger, имеющихся различий оказалось достаточно, чтобы выделить гипомеланоз Ито (ГИ) как отдельное заболевание.
Впоследствии за болезнью Блоха — Сульцбергера были закреплены следующие дефиниции: «семейный синдром недержания пигмента (familial incontinentia pigmenti), ассоциированный с мутацией в гене NEMO»; «классический синдром недержания пигмента»; «недержание пигмента тип 2 (IP2)». Названия «спорадический синдром недержания пигмента», «недержание пигмента тип 1 (IP1)» были отнесены к гипомеланозу Ито.
Гипомеланоз Ито (ГИ, син. — ахроматическое недержание пигмента, incontinentia pigmenti achromians) — заболевание, относящееся к группе факоматозов, ведущим клиническим проявлением которого являются участки депигментации кожи (часто в сочетании с зонами гиперпигментации). В рубрификаторе OMIM имеет код 300337 и описывается как синдром недержания пигмента I типа, ассоциированный с Х-аутосомной транслокацией с вовлечением 11-го локуса короткого плеча Х-хромосомы [24].
Однако некоторые авторы считают доказательства подобного типа наследования неубедительными, впрочем, как и любой другой генетической этиологии ГИ [22, 27, 29]. Согласно общепринятым взглядам, ГИ является неспецифическим проявлением хромосомного мозаицизма (как структурного, так и числового). При этом заболевании ряд авторов описывают транслокации, диплоидию, триплоидию с дефектами локусов 9q33, 15q11-q13; мозаичную трисомию хромосомы 18, тетрасомию 12p; мутации в X-хромосоме (Xp11, Xp21.2, мозаичность по Х-хромосоме) [38, 47, 48]. Но при этом хромосомные аберрации выявляются далеко не у каждого пациента с ГИ [23, 42].
Заболеваемость и распространенность гипомеланоза Ито, по различным данным, составляет от 1 на 7540 новорожденных до 1 на 82 000 [27, 42].
Клинические проявления ГИ весьма вариабельны, но, как и при болезни Блоха — Сульцбергера, наиболее постоянными и типичными являются изменения со стороны кожных покровов. Эти изменения дебютируют в возрасте до 2 лет и проявляются участками гипопигментации в виде различных узоров (завихрений или колец причудливой формы) на туловище и линий и полос на конечностях. Редко участки гипопигментации располагаются на лице и исключительно редко захватывают ладони, подошвы и слизистые оболочки. В отличие от болезни Блоха — Сульцбергера этим кожным изменениям никогда не предшествуют воспалительные и/или дегенеративные изменения.
Клинический случай № 1
Пациентка С., 2013 г.р., поступила на лечение в АО «РДРЦ» 03.07.2015.
Диагноз при поступлении: врожденный порок развития головного мозга (шизэнцефалия теменной доли справа, асимметричная внутренняя гидроцефалия). Левосторонний гемипарез средней степени тяжести. Железодефицитная анемия 1-й степени.
Жалобы при поступлении на слабость в левых конечностях, нарушение походки, быструю утомляемость.
Перинатальный анамнез. Ребенок от VI беременности, протекавшей на фоне анемии, ОРВИ, гастрита. Роды III (первые 2 беременности — живорожденные дети женского пола, 3-я беременность — медицинский аборт, 4-я и 5-я беременности — выкидыши в раннем сроке), срочные, в срок 38–39 недель. Масса тела при рождении 3650,0; закричала сразу. В первые дни после рождения у ребенка на коже появился пузырек, в динамике их количество увеличилось и распространилось по всему телу. Данное явление было расценено как везикулопустулез. Назначена антибактериальная терапия. Несмотря на проводимое лечение, кожные высыпания появлялись до 4-го месяца жизни. На месте вскрывшихся элементов появлялась гиперемия кожи, затем — пятна коричневого цвета. Со временем окрашивание пятен стало менее интенсивным.
Со слов мамы, такие же везикулы при рождении с дальнейшей трансформацией их в светло-коричневые пятна были у старшей дочери. Аналогичные изменения кожных покровов отмечались при рождении и у мамы ребенка.
Анамнез заболевания. В возрасте 4 месяцев родители стали замечать меньшую двигательную активность в левой руке ребенка. Наблюдался у невролога с диагнозом «последствия перинатальной гипоксически-ишемической энцефалопатии, синдром двигательных нарушений». В возрасте 10 мес. выставлен диагноз «ДЦП, гемипаретическая форма». Голову держит с 3 мес., сидит с 8 мес., стоит с 11 мес., ходит с 12 мес., говорит с 12 мес.
В ноябре 2014 г. проведена МРТ головного мозга: МРТ-признаки нарушения формирования борозд, наиболее характерные для шизэнцефалии теменной доли справа с закрытыми краями, умеренной асимметричной внутренней гидроцефалии (рис. 1). Диагноз изменен на «врожденный порок развития головного мозга (шизэнцефалия). Левосторонний гемипарез».
Объективный статус: состояние средней степени тяжести по основному заболеванию. Видимые слизистые бледные, чистые от высыпаний. Кожные покровы: обилие пятен от светло- до темно-коричневых, с расположением на подбородке, разгибательных поверхностях конечностей, боковых поверхностях туловища, животе по типу брызг и отрывистых линий, шероховатые на ощупь (рис. 2, 3).
Неврологический статус. Окружность головы — 48,0 см; увеличена мозговая часть черепа, умеренно усилен венозный рисунок в височных областях. Окружность груди — 49,0 см. Сознание ясное. Обращенную речь понимает. Инструкции выполняет. Умственное развитие соответствует возрасту. Фразовая речь не сформирована, словарный запас — около 10 слов. Глазные щели, зрачки равны. Движения глазных яблок в полном объеме. Тонус мышц в левых конечностях повышен по пирамидному типу, в правых — физиологичен. Сила мышц снижена в левых конечностях до 3 баллов. Сухожильные рефлексы распределены по гемитипу S > D. Патологические стопные знаки слева. Умеренная тугоподвижность в левом лучезапястном и левом голеностопном суставах. Пронаторная установка левой руки. Походка гемипаретическая. Асимметрия стояния костных ориентиров спины и таза с отклонением продольной оси позвоночника вправо и формированием косо-скрученного таза.
Таким образом, при обследовании у ребенка выявлены следующие синдромы: синдром двигательных нарушений (в виде левостороннего гемипареза); синдром кожного дизэмбриогенеза. На МРТ головного мозга диагностирована шизэнцефалия теменной доли справа.
На основании типичных кожных изменений с четкой стадийностью, наличия кожных изменений у родственников ребенка, родового анамнеза матери, данных МРТ-исследования ребенку выставлен диагноз: синдром недержания пигмента Блоха — Сульцбергера, нейродермальная форма. Врожденная аномалия развития головного мозга (шизэнцефалия теменной доли справа с закрытыми краями), левосторонний гемипарез с нарушением функции ходьбы.
Клинический случай № 2
Ребенок Г., 2011 г.р., поступил на лечение в АО «РДРЦ» 12.10.2015.
Диагноз при поступлении: врожденный порок развития головного мозга (врожденная гидроцефалия), задержка темпов психомоторного развития.
Жалобы при поступлении: на слабость в конечностях, задержку темпов развития (самостоятельно не сидит, не стоит, не ходит), задержку речевого развития.
Перинатальный анамнез. Ребенок от I беременности, протекавшей на фоне токсикоза в первой половине. Роды I в срок 39 недель, первичная слабость родовой деятельности. Масса тела при рождении 3500,0. Оценка по шкале Апгар 5–7 баллов. Находилась в ОИТ с диагнозом «церебральная ишемия 1–2-й степени, гипертензионно-гидроцефальный синдром». Под наблюдение участкового педиатра выписана в возрасте 1 мес.
Задержка темпов развития наблюдалась с раннего возраста. Диагноз ВПР ЦНС (врожденная гидроцефалия) выставлен на основании данных КТ в возрасте 1 год.
В феврале-марте 2015 г. у ребенка наблюдались 3 приступа судорог клонико-тонического характера с адверсией глаз вверх, по поводу чего был назначен нипезам по 50 мг на ночь.
Объективный статус: состояние средней степени тяжести по основному заболеванию. Видимые слизистые розовые, чистые от высыпаний. На кожных покровах обилие участков депигментации спиралевидной формы на туловище (рис. 4) и лампасно расположенных на конечностях (рис. 5). Описанные кожные изменения родители отмечают с первых дней жизни ребенка. Аускультативно в легких дыхание везикулярное, проводится по всем полям, хрипов нет. Тоны сердца ритмичные, ясные. Живот при пальпации мягкий, безболезненный.
/148.jpg)
Неврологический статус. Окружность головы 56,0 см, мозговая часть черепа увеличена — череп башенной формы, долихоцефаличен (рис. 6). Сознание ясное. Инструкции выполняет частично. Словарный запас 4 слова. Глазные щели, зрачки равны. Движения глазных яблок в полном объеме, нистагма нет. Лицо симметричное. Диффузная мышечная гипотония. Рекурвация крупных суставов конечностей. Сухожильные рефлексы высокие, равные. Патологические стопные знаки. Множественные стигмы дизэмбриогенеза: гипертелоризм, седловидный нос, низко посаженные ушные раковины, сросшиеся мочки ушей, готическое небо, низкая граница роста волос (рис. 6, 7), арахнодактилия. Контроль головы удовлетворительный, самостоятельно переворачивается, опоры на руки нет, корпус в положении сидя не удерживает, не стоит, не ходит самостоятельно. Опора на ноги слабая. Плоско-вальгусная установка стоп при вертикализации. Шаговый рефлекс вызывается.
КТ головного мозга от 15.07.12: признаки внутренней нормотензивной гидроцефалии.
ЭЭГ от 14.10.15: в передних отведениях, больше слева, регистрируются патологические комплексы «острая волна», «острая-медленная волна» билатерально-асинхронно с появлением диффузных вспышек в виде острых волн.
В результате проведенного клинико-инструментального обследования у ребенка диагностированы следующие нарушения: синдром двигательных нарушений (тетрапарез смешанного характера); синдром кожного дизэмбриогенеза; синдром задержки психоречевого развития. По данным КТ головного мозга у ребенка имеются признаки внутренней гидроцефалии. На ЭЭГ зарегистрирована эпилептиформная активность в виде комплексов «острая волна», «острая-медленная волна».
На основании жалоб при поступлении, данных анамнеза, объективного и неврологического осмотра выставлен клинический диагноз: гипомеланоз Ито, нейрокутанная форма. Врожденная энцефалодистрофия с тетрапарезом смешанного характера, макроцефалией, выраженной задержкой психоречевого и моторного развития. Симптоматическая эпилепсия.
Обсуждение
Оба заболевания — болезнь Блоха — Сульцбергера и гипомеланоз Ито — относятся к болезням, при которых поражаются производные наружного зародышевого листка — эктодермы. Таким образом, в патологический процесс могут вовлекаться кожа, нервная система, орган зрения, зубочелюстная система, костная и пищеварительная системы. При НП не менее чем в 50 % случаев прослеживается семейный анамнез [45], ГИ встречается спорадически.
Как уже было сказано выше, болезнь Блоха — Сульцбергера развивается в результате мутации IKK-γ-гена (IkappaB-Kinasa — IKK), расположенного на хромосоме Xq28 [25, 44]. Наиболее частой мутацией при НП является геномная перестановка в результате делеции части гена NEMO. Было показано, что эта перестановка происходит во время мейоза отцовской яйцеклетки и вызывает 80 % новых мутаций [9].
Регуляторная субъединица IKK-γ-гена (под названием NEMO) активирует нуклеарный (ядерный) фактор κB (kappa B — «каппа-би»; NF-κB). Последний относится к цитоплазматическим белкам, которые при стимуляции переходят в свободное состояние, перемещаются в ядро, где связываются с промоторными участками более чем 100 генов (по другим данным, более 300) [1]. Именно эти гены регулируют процессы клеточной пролиферации, обеспечивают регуляцию апоптоза, воспалительных и аутоиммунных реакций. Анализ экспрессии человеческого и мышиного NEMO показал, что ген становится активным в самом начале эмбриогенеза и экспрессируется повсеместно [21].
Активированный фактор NF-κB должен защищать клетки от ФНО (фактор некроза опухоли)-альфа-индуцированного апоптоза. В случае же мутации IKK-γ-гена (NEMO) клетки организма становятся сверхчувствительными к проапоптотическим сигналам. Избыточный апоптоз клинически проявляется развитием воспалительной реакции с высыпанием везикулезных элементов; плод мужского пола погибает в результате развития процесса апоптотической гибели гепатоцитов, индуцированного ФНО.
В отличие от болезни Блоха — Сульцбергера гипомеланоз Ито считается генетическим заболеванием с вариабельным типом наследования. Точка зрения, согласно которой заболевание связывается с локусом Xp11, признается далеко не всеми исследователями. В связи с тем что при ГИ описаны различные генетические дефекты, тип наследования этого заболевания считается вариабельным: признается существование аутосомно-доминантного, аутосомно-рецессивного, рецессивного сцепленного с X-хромосомой типов наследования [7, 40]. Вследствие подобного многообразия генетическое консультирование и пренатальная диагностика становятся весьма проблематичными.
Наиболее типичными клинико-диагностическими критериями и болезни Блоха — Сульцбергера, и гипомеланоза Ито являются кожные изменения, которые при синдроме НП проходят 4 стадии (воспалительная — веррукозная — гиперпигментации — гипопигментации), а при ГИ сразу дебютируют участками гипопигментации. Для обоих заболеваний типично расположение кожных изменений, которые имеют вид брызг шампанского, спиралевидных завихрений, «мраморного кекса» на туловище и «лампасов» на конечностях, вдоль линий, которые были описаны в 1901 г. немецким дерматологом Alfred Blaschko. Считается, что эти линии представляют собой пути миграции клеток в процессе эмбриогенеза и информация о них ассоциирована с Х-хромосомой. Линии Блашко визуализируются при нарушении миграции меланобластов в процессе дифференцировки на 10–25-й неделях внутриутробного развития [32].
Остальные клинические проявления при синдроме НП и ГИ многообразны и неспецифичны и отражают вовлечение в процесс производных эктодермы.
Поражение зубов (как элемента костной ткани) при синдроме НП встречается в виде гиподонтии (уменьшение количества зубов вследствие нарушения их закладки) или первичной анодонтии (полное отсутствие закладки зубов), описаны зубы конической формы [45].
Среди поражений органа зрения в литературе описывают страбизм, нистагм, катаракту, атрофию зрительного нерва [45]. Darne с соавт. [15] описали пациентку с ишемической васкулопатией, которая привела к отслойке сетчатки. В 2011 г. O’Doherty [33], описывая 11 пациентов с синдромом НП, поражения органа зрения отмечал у 5 из них (45,5 %), при этом отслойка сетчатки наблюдалась в 6 глазных яблоках (у 11 пациентов из 22).
Пожалуй, наиболее тяжелыми клиническими проявлениями синдрома НП, зачастую определяющими прогноз заболевания, являются поражения нервной системы в виде спастических параличей, задержки моторного развития, микроцефалии [37]. Данные литературы, касающиеся описания результатов МРТ, свидетельствуют о возможности развития у пациентов кист мозга, некрозов коры головного мозга, атрофии базальных ганглиев, нарушения миелинизации, различных дисмиграционных нарушений (шизэнцефалия, нодулярная гетеротопия, сулькации извилин мозга) [36].
В 2014 г. Minic с соавт. [30], основываясь на метаанализе клинических данных в литературе, представили диагностические критерии для болезни Блоха — Сульцбергера. Большие критерии включают любой из 4 этапов поражения кожи, описанных Landy and Donnai (1993) [28]; малые критерии включают поражение зубной системы, органа зрения, центральной нервной системы, числовые аномалии сосков, а также несколько самопроизвольных абортов у матери и результаты гистологического исследования кожи.
Описывая в 1952 г. клинический случай гипомеланоза, M. Ito характеризовал его как чисто дерматологическое заболевание. Однако в последующие годы ряд исследователей описали экстрадермальные синдромы, которые могут встречаться при ГИ.
Среди неврологических проявлений в литературе описывают диффузную мышечную гипотонию, страбизм, нистагм, интеллектуальный дефицит, аутистикоподобное поведение (около 10 % случаев), а также эпилепсию [7, 34, 35], при этом подчеркивается, что поражения нервной системы очень вариабельны и непостоянны у разных пациентов [34]. Среди результатов МРТ-исследования головного мозга описаны гемимегалэнцефалия [31], клинически сопровождающаяся умственной задержкой и мозжечковой симптоматикой; брахицефалия с полимикрогирией и другими нарушениями корковой миграции [18]. Умственная отсталость различной степени выраженности встречается при ГИ у 40–43 % пациентов [6, 36].
Эпилептические приступы описываются у 50 % больных [6]. В младенческом возрасте эпилепсия дебютирует с инфантильных спазмов (синдром West) [31], у детей школьного возраста преобладают генерализованные тонико-клонические приступы, в составе которых в ряде случаев удается выделить фокальный компонент [39]. Миоклонические приступы встречаются редко (10 %). Достаточно часто приступы оказываются резистентными к проводимой фармакотерапии — медикаментозной ремиссии удается достичь в 40 % случаев [14].
При ГИ описаны поражения органа зрения (пигментная дегенерация сетчатки, гипопигментация радужной оболочки, гипоплазия дисков зрительных нервов, микрофтальм) [26] и пороки внутренних органов (врожденные пороки сердца, единичная почка, гипогенитализм) [16].
Лечение как болезни Блоха — Сульцбергера, так и гипомеланоза Ито — исключительно симптоматическое.
Базовыми препаратами для лечения судорожных приступов являются вальпроаты и карбамазепины. Первые назначаются при генерализованных тонико-клонических приступах, вторые — при наличии фокальной составляющей в структуре приступа. Возможно применение препаратов новой генерации — левотирацетама, топиромата. При устойчивых к терапии судорогах рекомендуется использование двух препаратов (вальпроат + карбамазепин, вальпроат + топиромат, вальпроат + левотирацетам) [14]. При синдроме Веста стартовым препаратом считается вигабатрин (сабрил), препаратом второй линии — вальпроевая кислота. Третий препарат в монотерапии — топирамат. Эффективность других противосудорожных препаратов в лечении синдрома Веста сомнительная [8]. В случае, если монотерапия не приводит к контролю над приступами, рекомендуется использование 2 препаратов: назначается комбинация вигабатрина с вальпроатами, вальпроатов с топираматом. При неэффективности медикаментозного лечения встает вопрос о необходимости нейрохирургического вмешательства (например, кортикальная резекция при гетеротопиях или рассечение мозолистого тела — каллозотомия) [39].
При задержке психоречевого развития возможно применение традиционного лечения ноотропами и вазоактивными препаратами с учетом особенностей течения заболевания у конкретного пациента (наличие микроцефалии, судорожных приступов, пороков сердечно-сосудистой системы).
По показаниям осуществляется ортопедическая коррекция, оперативное устранение пороков сердца и крупных сосудов; для лечения патологии со стороны органов зрения и зубочелюстной системы привлекаются офтальмолог и челюстно-лицевой хирург.
Коррекции изменений со стороны кожи не требуется, при желании пациента их устранение возможно с помощью косметической хирургии.
Выводы
Подводя итог, в первую очередь нужно отметить, что генетические заболевания, относящиеся к группе дисхромий, не являются редкими как в практике детского невролога, так и, наверняка, в практике врача-интерниста. Только за 6 месяцев через одно из отделений нашего центра прошли 2 таких пациента. К примеру, по данным Темина с соавт., гипомеланоз Ито выявляется в 1 случае на 600–700 первичных посещений детского невролога [5]. Поэтому проблему ранней диагностики подобных заболеваний можно объяснить отсутствием диагностической настороженности среди врачей и, возможно, малой информированностью о заболеваниях, при которых происходит сочетанное поражение кожи и нервной системы.
При этом ранняя диагностика этих заболеваний безусловно необходима для уточнения медицинского и социального прогноза для пациента, профилактики возможных осложнений (например, отслойки сетчатки) и для осуществления пренатальной диагностики возможной генетической патологии в семье больного.
Список литературы
1. Детская неврология / Под ред. Петрухина А.С. — М.: Гэотар-Медиа, 2012. — Т. 2. — 560 с.
2. Дерматология Фицпатрика в клинической практике / К. Вольф, Лоуэлл А. Голдсмит, Стивен И. Кац с соавт.: Пер. с англ. В.П. Адаскевича, М.В. Гатмана. — М.: БИНОМ, 2012. — С. 689-690.
3. Bardach M. Systematislette Naevubildungen bei einem eineiigen Zwillingspoor // Z. Kinderheilkd. 1925; 39: 542.
4. Bloch B. EigentUmliche, bisher nicht beschriebene Pigmentaffektion (incontinentia pigmenti) // Schweizerische medizinische Wochenschrift, Basel. 1926; 56: 404-405
5. Sulzberger M.B. Uber eine bisher nicht beschriebene kongenitale Pigmentanomalie (incontinentia pigmenti) // Archiv. fUr Dermatologie und Syphilis, Berlin. 1927; 154: 19-32.
6. Siemens H. Die Melanosis cori degenerativa eine neue Pigmentdermatose // Arch. Dermatol. Syph. 1929; 157: 382-91.
7. Incontinentia Pigmenti, Familial Male-Letal Type Bloch-Sulzberger Syndrome // Cassandra L. Kniffin. Updated: 11/3/2014. http: // omim.org/entry/308300?search = 308300&highlight = 308300.
8. Rudneva N.S. Sindrom Bloha-Sul'cbergera // Vestn. Dermatol. Venerol. 2012; 5: 84-91.
9. Chang J., Chiu P., Chen Y. et al. Multiple clinical manifestations and diagnostic challenges of incontinentia pigmenti: 12 years’ experience in 1 medical center // J. Chin. Med. Assoc. 2008; 71: 455-60.
10. Ehrenreich M., Tarlow M., Godlewska-Janusz E. et al. Incontinentia pigmenti (Bloch-Sulzberger syndrome): a systemic disorder // Cutis. — 2007; 79: 355-62.
11. Garcia-Dorado J., de Unamuno P., Fernandez-Lopez E., Veloz J.S., Armijo M. Incontinentia pigmenti: XXY male with a family history // Clin. Genet. 1990; 38: 128-138.
12. Махнева Н.В., Тарасова З.М., Нароган М.В., Давиденко Е.Б. с соавт. Синдром Блоха — Сульцбергера (клинико-иммунопатологическое наблюдение) // Клинич. дерматол. и венеролог. — 2013. — № 6. — С. 36-45.
13. Cohen P.R., Kurzrock R. Miscellaneous genodermatoses: Beckwith Wiedmann syndrome, Hogg-Dube syndrome, familial atypical multiple mole melanoma syndrome, hereditary tylosis, incontinentia pigmenti and supernumerary nipples // Dermatol. Clin. — 1995; 13: 211-219.
14. Goldberg M.F., Custis P.H. Retinal and other manifestations of incontinentia pigmenti (Bloch Sulzberger syndrome) // Opthalmology. — 1993; 100: 1645-1654.
15. Landy S.J., Donnai D. Incontinentia pigmenti (Bloch-Sulzberger syndrome) // J. Med. Genet. 1993; 30: 53-59.
16. Hypomelanosis of Ito // Ada Hamosh: 5/23/2001. http: // omim.org/entry/300337?search = 300337&highlight = 300337
17. Griebel V., Krägeloh-Mann I., Michaelis R. Hypomelanosis of Ito-report of four cases and survey of the literature // Neuropediatrics. 1989; 20: 234-7.
18. Kentab A., Hassan H., Hamad M., Alhumidi A. The neurologic aspects of hypomelanosis of Ito: Case report and review of the literature // Sudanese Journal of Paediatrics. 2014; Vol. 14, № 2: 61-70.
19. Michiko H., Satio K., Yajima K., Fukuyama Y. Clinico-pathological study on hypomelanosis of Ito. A neurocutaneous syndrome // Brain and Development. 9: 141-53.
20. Pellegrino J., Schnur R., Kline R. Zackai E., Spinner N. Mosaic loss of 15q11q13 in a patient with hypomelanosis of Ito: is there a role for the P gene? // Hum. Genet. 1995. 96: 485-489.
21. Thomas I., Frias J, Cantu E, Lafer C. et al. Association of pigmentary anomalies with chromosomal and genetic mosaicism and chimerism // Am. J. Hum. Genet. 1989; 45: 193-205.
22. Turleau C., Taillard F., Doussau de B., Delepine N. et al. Hypomelanosis of Ito (incontinentia pigmenti achromians) and mosaicism for a microdeletion of 15q1 // Hum. Genet. 1986; 74: 185-187.
23. Hatchwell E. Hypomelanosis of Ito and X; autosome translocations: a unifying hypothesis // J. Med. Genet. 1996; 33: 177-83.
24. Ruggieri M., Pavone L. Topical Review: Hypomelanosis of Ito: Clinical Syndrome or Just Phenotype? // Journal of Child Neurology. 2000; 15: 635-44.
25. Succi I.B., Rosman F.C., Oliveira E.F. Incontinentia pigmenti. Do you know this syndrome? An Bras. Dermatol. 2011; 86: 3: 608-610.
26. Smahi A., Courtois G., Vabres P. Genomic rearrangement in NEMO impairs NF-κB activation and is a cause of incontinentia pigmenti // Nature. 2000; 405: 466-472.
27. Aradhya S., Woffendin H., Jakins T. et al. A recurrent deletion in the ubiquitously expressed NEMO (IKK-gamma) gene accounts for the vast majority of incontinentia pigmenti mutations // Hum. Molec. Genet. 2001; 10: 2171-2179.
28. Головач И.Ю. Ядерный фактор κB (NF-κB) как важный патогенетический фактор и новая мишень в лечении ревматических заболеваний // Рациональная фармакотерапия. — 2012. — № 3 (24). — С. 46-51.
29. Green M. Catalog of mutant genes and polymorphic loci // Genetic Variants and Strains of the Laboratory Mouse / Lyon M., Searle A. — Oxford and New York: Oxford Univ. Press (pub.) — 2nd ed., 1989.
30. Мухин К.Ю., Боровиков К.С., Кузина Н.Ю. с соавт. Гипомеланоз Ито — редкий случай из практики невролога // Русский журнал детской неврологии. — 2006. — Т. 1 (1). — С. 38-41.
31. Rubin M. Incontinentia pigmenti achromians. Multiple cases within a family // Arch. Dermatol. 1972; V. 105(3): Р. 424-425.
32. Nehal K.S., PeBenito R., Orlow S.J. Analysis of 54 cases of hypopigmentation and hyperpigmentation along the lines of Blaschko // Arch. Dermatol. 1996; 132: 1167-1170.
33. Darne S., Carmichael A.J. Isolated recurrence of vesicobullous incontinentia pigmenti in a schoolgirl // Br. J. Dermatol. 2007; 156: 600-602.
34. O’Doherty M., McCreery K., Green A.J., Tuwir I., Brosnahan D. Incontinentia pigmenti-ophthalmological observation of a series of cases and review of the literature // Brit. J. Ophthal. 2011; 95: 11-16.
35. Phan T., Wargon O., Turner A. Incontinentia pigmenti case series: clinical spectrum of incontinentia pigmenti in 53 female patients and their relatives // Clin. Exp. Dermatol. 2005; 30: 474-480.
36. Pascual-Castroviejo I., Pascual-Pascual S., Velazquez-Fragua R., Martinez V. Incontinentia pigmenti: clinical and neuroimaging findings in a series of 12 patients // Neurologia. 2006; 21: 239-248.
37. Minic S., Trpinac D., Obradovic M. Incontinentia pigmenti diagnostic criteria update // Clin. Genet. 2014; 85: 536-542.
38. Миронов М.Б., Боровикова Н.Ю., Боровиков К.С., Мухин К.Ю. Эпилепсия при гипомеланозе Ито: два случая в клинической практике // Эпилепсия и пароксизмальные состояния. — 2012. — Т. 4, № 1. — С. 8-12.
39. Ogino T., Hata H., Minakuchi E. et al. Neurophysiologic dysfunction in hypomelanosis of Ito: EEG and evoked potential stu–dies // Brain Dev. 1994; 16: 407-412.
40. Montagna P., Procaccianti G., Galli G. et al. Familial hypomelanosis of Ito // Europ. Neurol. 1991; 31: 345-347.
41. Fujino O., Hashimoto K., Fujita T. et al. Clinico-neuropathological study of incontinentia pigmenti achromians: an autopsy case // Brain Dev. 1995; 17: 425-427.
42. Мухин К.Ю. Гипомеланоз Ито / Под ред. К.Ю. Мухина, А.С. Петрухина, А.А. Холина // Эпилептические энцефалопатии и схожие синдромы у детей. — М.: АртСервис Лтд, 2011. — С. 427-676.
43. Pascual-Castroviejo I., Roche C., Martinez-Bermejo A. et al. Hypomelanosis of Ito. A study of 76 infantile cases // Brain Dev. 1998; V. 20 (1): P. 36-43.
44. Placantonakis D., Ney G., Edgar M., Souweidane M., Hosain S., Schwartz T. Neurosurgical management of medically intractable epilepsy associated with hypomelanosis Ito // Epilepsia. 2005; V. 46(2): P. 329-331.
45. Cross H. Neurocutaneous syndromes and epilepsy — issues in diagnosis and management // Epilepsia. 2005; V. 46, Suppl. 10: P. 17-23.
46. Jelinek J.E., Bart R.S., Schiff G.M. Hypomelanosis of Ito ('incontinentia pigmenti achromians'): report of three cases and review of the literature // Arch. Derm. 1973; 107: 596-601.
47. Donnai D., Read A.P. Hypomelanosis of Ito. (Letter) // Lancet. 1992; 339: 819-820.
48. Мухин К.Ю., Петрухин А.С., Миронов М.Б. Эпилептические синдромы. Диагностика и терапия // Справочное руководство для врачей. — М.: Системные решения, 2008. — 223 с.
/147.jpg)
/149.jpg)