Газета «Новости медицины и фармации» 3 (566) 2016
Вернуться к номеру
Письма с заграничной больничной койки
Авторы: Борис Пухлик - профессор
Разделы: От первого лица
Версия для печати
Статья опубликована на с. 22-23 (Мир)
Продолжение. Начало в № 11(544), 2015
Письмо 10. Куда мы идем?
Естественно, большинству читателей вопрос покажется наивным, ибо украинское общество достаточно давно обозначило как цель Европу, выстрадало этот выбор на Майдане. Тем не менее, анализируя европейские новости, теле- и радиопередачи из Украины, постоянно мониторя Интернет, я прихожу к выводу, что путь в Европу переходит в разряд малореальных перспектив. Безусловно, врач, ученый-медик не является профессиональным политиком и не может достаточно компетентно судить о многих международных и социальных аспектах происходящего. Но и в отрыве от реальной жизни рассматривать ситуацию исключительно в здравоохранении, судить о его перспективах также будет малопродуктивным и малореальным. Поэтому для начала немного о политике, какой она видится не из Украины.
Прежде всего стоит рассмотреть вопрос: а хотят ли нас видеть в Европе? Конечно, если слушать лишь приятные нашему уху разговоры, то вроде бы нас там ждут. Однако, если анализировать факты, то ситуация как раз обратная. Так, а) нам уже отодвинули перспективу безвизового въезда в страны Шенгенской зоны, которую сулили еще в 2015 году; б) Нидерланды «обещают» на референдуме отказать Украине в ассоциации с Евросоюзом; и, наконец, 3) Жан Клод Юнкер (глава Еврокомиссии) утверждает, что членство в Евросоюзе и даже в НАТО Украине «светит» лет через 25, то есть через поколение. Нужно ли удивляться этому? Вряд ли, если проанализировать, как поднималась и опадала волна доверия к Украине после наших Майданов, характериологических особенностей наших президентов и премьеров, разворовывания или нерационального использования выделяемых Украине средств и т.п. Скажем, трудно объяснить европейцу ситуацию, когда стоящая с протянутой рукой страна другой рукой выбрасывает колоссальные деньги на переименование улиц и даже населенных пунктов, под каким бы соусом это ни подавалось. Есть и другие вопиющие примеры.
Но справедливости ради нужно сказать, что проблемы существуют не только у нас, они есть и в Европе. О том, что ждет Европу через поколение, весьма интересно рассказывает народный депутат Украины Юрий Рыбчинский: «Для кращого розуміння проблем, з якими у найближчий час зіткнеться Європа, треба перейти з мови слів на мову цифр. Згідно з дослідженнями Юнеско, для виживання будь-якої нації необхідна одна надважлива передумова: коефіціент її народжуваності має становити щонайменше 2,11 дитини на одну сім’ю. За всю історію людства жоден народ не зміг відновитися навіть з коеффіцієнтом 1,9, не те що з 1,3, як у Німеччини, або 1,1, як у Іспанії. Ситуація змінюється щоденно, і наші онуки житимуть у радикально іншому світі, ніж ми з вами сьогодні. Нації, які домінували у ХХ сторіччі, наврядче зможуть у тому ж вигляді дотягнути до ХХІІ. У всіх 31 країні ЄС народжуваність становить 1,38 дитини на сім’ю, в той час як населення самої Європи абсолютно не зменшується. В чому ж парадокс? Парадокс в тому, що починаючи з 1990 року приріст європейського населення на 90 % відбувається за рахунок ісламської еміграції. А мусульманські сім’ї мають показник народжувальності у 8,1 дитини на одну сім’ю, що говорить про те, що всього через якихось 5 років кожне друге немовля у Франції, Голандії або Бельгії буде мусульманином, а вже у 2040 році ці країни проголосять себе ісламськими республіками. Звучить приголомшливо, проте тенденція саме така. Нагадаю лише, що вже сьогодні в Європі проживає понад 55 мільйонів мусульман. Це на 15 мільйонів більше, ніж усіх громадян України, красивих, білих, з освітою і християнським світоглядом. Людей, достойних принаймні поваги і відкриття державних шлагбаумів у вигляді принизливих шенгенських віз». То есть не исключено, что придя, наконец, в желанную Европу, мы обнаружим, что она стала конгломератом мусульманских стран. И, учитывая прирост населения в Украине также на уровне 1,1–1,2, не менее вероятно, что через 20–30 лет нас туда придет не более 20–25 млн человек. Причем, если будут сохраняться нынешние негативные социально-экономические тенденции, то в Европу придут не лучшие украинцы, ибо наиболее талантливые и жизнеспособные заранее поодиночке сбегут в ту же Европу, США, Канаду и т.п.
Таким образом, исходя из вышеизложенного, планы о Европе, если мы не популисты (чем крайне грешит украинский политикум), нам нужно отложить. Нужно считаться и с тем, что Россия в той или иной степени, в той или иной форме будет продолжать противостояние с Украиной обозримо долго, что бы ни обещал нам Порошенко или иные наши политики. Не выпустит нас Россия из-под своего влияния (финансового, политического, военного), ибо это в корне противоречит ее интересам. И не нужно надеяться, что все это исходит лишь от Путина, ибо, вдумайтесь, в Донбассе уже погибло около 2 тыс. россиян и все тихо! Молчат их родные, любимые, соседи, друзья. Значит, «в теме» вся страна. А этот камень на шее не только будет постоянно подрывать экономику Украины, но и отталкивать от нас европейцев.
Однако остановиться на пути в Европу совершенно не означает оставить все как есть в нашем здравоохранении. Я далек от того, чтобы давать какие-то советы в иных областях нашей жизни, хотя очевидно, что ситуация и в них весьма плачевна, однако уверен, что в здравоохранении она совершенно трагична. Вникните в простые цифры: Украина весьма немолодая страна, 45 % населения — это люди старше 45 лет. А как известно, после 40 лет в среднем каждый человек имеет какое-то хроническое заболевание и вынужден принимать соответствующее лечение. После 50 лет таких заболеваний уже больше и, соответственно, лекарств требуется больше, после 60, тем более 70 лет речь, как правило, идет о букете заболеваний и о необходимости закупать достаточно большое количество препаратов. Даже по официальной статистике (в которую я не верю) заболевания органов кровообращения встречаются у 40 % населения Украины, заболевания органов дыхания — у 25 %, органов пищеварения — у 15 %. Не верю я официальной статистике по двум причинам: 1) за 24 года независимости власти не удосужились произвести хотя бы одну перепись населения, поэтому официально нас 42–44 млн, а реально, возможно, уже 30; 2) к примеру, в аллергологии зарегистрированная по обращаемости заболеваемость аллергическими заболеваниями едва превышает 1 %, а реально — свыше 20 %.Что должно делать население Украины, 90 % которого находится за порогом бедности, какова очередность траты собственных небольших средств? Наверное, сначала деньги идут на детей, потом — на коммунальные услуги, потом — на питание и уже только потом — на обследования и лекарства. Не буду вдаваться в детали, которые известны почти каждому живущему в Украине (я, естественно, не беру в расчет клиентов «Феофании» или подобных «заповедников», которые есть в каждой области), но уверен, что человеку с минимальными и даже средними по меркам Украины доходами обследоваться и лечиться в Украине не по плечу. Будут вымирать и уже вымирают самые слабые слои населения Украины. Я уже указывал на сведения, касающиеся резкого уменьшения числа пенсионеров в Украине. Такая же беда может постигнуть безработных, хронически болеющих, вынужденных переселенцев. Да уверен, что и большинство прочего населения явно снизит заботу о своем здоровье, поскольку будет «не на часі».
Таким образом, если абстрагироваться от нечистоплотности наших правителей, есть все основания считать, что среди первоочередных мер правительства должна быть целевая помощь неимущим не только в плате за газ, но прежде всего в приобретении достаточного для жизни набора продуктов питания и бесплатного или субсидированного лечения. Думаю, что сейчас уже не нужно делать никаких резких движений в реформировании здравоохранения. Правильным будет лишь провести инвентаризацию существующих базовых, кадровых и ресурсных возможностей и попытаться максимально эффективно их использовать.
Не рано ли я бью в набат, будучи за рубежом и, возможно, чересчур негативно оценивая существующую в Украине ситуацию? Во-первых, я уверен, что мои призывы совершенно не станут руководством к действию для властей предержащих, а являются лишь каплей, долбящей камень их безразличия к нуждам людей. Во-вторых, мои «письма» рассчитаны на гражданское общество, его не худшую часть — медицинских работников, которые, увы, до сих пор проявляли большую апатию и пассивность.
Если говорить не о неотложных мерах, то нужно признать, что организовать здравоохранение, оптимизировать работу врача, преподавателя, медицинской сестры — очень непросто. И в нашем здравоохранении есть несомненные плюсы, от которых в последние годы мы бездумно избавляемся в погоне за якобы зарубежным медицинским раем. Да, за рубежом в здравоохранении много преимуществ, но идти в эту сторону, имея существующую в Украине экономику и инертную систему здравоохранения, и малокомпетентными решениями уничтожать старое, не создавая жизнеспособного нового, — это как раз то, чем у нас занимаются уже 20 лет. Очень больно себя ощущать щепкой, когда не самый умный человек «рубит» медицинский лес. Но сколько таких исковерканных судеб я видел за последние 2 десятилетия!
В своей врачебной жизни я побывал в когорте «резерва на выдвижение Минздрава» и много поездил по регионам Украины с различными проверками и заданиями. То есть я знаю, каким было украинское здравоохранение в советский период и, естественно, могу сравнить его с нынешним. Сравнение явно не в пользу нынешнего уровня здравоохранения, и это с учетом, что в мире произошли кардинальные изменения в медицине. Везде, да и у нас фрагментарно, есть современная диагностическая аппаратура и средства, есть умелые врачи и «умные» технологии. А нормального здравоохранения для всего населения Украины, увы, нет.
При этом еще раз подчеркну, что нам не нужно копировать европейское здравоохранение. У нас осталось еще много старого и полезного, которое вот так просто, в угоду тому, что у них такого нет, выбрасывать не нужно. Я говорю и о сохранившихся фельдшерско-акушерских пунктах, и о стареньких участковых больницах, которые всегда, помимо сугубо медицинского, выполняли и социальное назначение, и о местных санаториях. Конечно, большинство из этого уже разрушено, разворовано, продана земля, но что-то, очевидно, еще есть, и с ним не нужно поступать так, как поступили с врачами при внедрении семейной медицины. Не нужно «до основанья, а затем…». Но вот МЗ как будто «услышало» меня и сократило коечный фонд в Украине до 60 на 10 тыс. населения. Не сомневаюсь, что и эти условные 60 коек, как и предыдущие 87 в 2009 г. или 72 в 2013 г., не будут ресурсно обеспечены (препаратами, инструментарием и пр.). А вот «отлежаться, отдышаться» бедному человеку, получить хотя бы физраствор и аспирин, как это делалось в советские и постсоветские годы, будет теперь еще труднее. Дальше, соответственно, сократят медперсонал, финансирование, а может, и потихоньку распродадут «излишки».
Поэтому сейчас я горячо против рекомендаций нашего (работающего или отставленного?) министра А. Квиташвили, а также главного экономиста барселонского офиса ВОЗ госпожи Мелитты Якаб о предоставлении финансовой самостоятельности медицинским учреждениям Украины. Сегодня это крайне опасно, ибо большинство нынешних администраторов тупо все разворуют. Такое возможно лишь при создании финансовых советов из медиков и доверенных лиц, выбранных на открытом конкурсе (попечительские советы, которые есть при больницах, скажем, США). Таким же образом нужно распределять и выделенные средства. Сейчас много говорят о «публичных финансах», но если дойдет до предлагаемой ныне реформы финансирования здравоохранения, уверен, все, как всегда, будет решаться волюнтаристским путем. Я уже констатировал факт, что сейчас в руководстве Минздрава практически нет врачей, но, судя по отдельным публикациям и слухам, список кандидатов в Минздрав вообще одиозен. B этой связи становится понятным, почему не обратили внимания на кучу проблем в нашем здравоохранении с диагностикой, лечением больных, качеством медперсонала, состоянием клиник, а срочно создали концепцию реформы финансирования здравоохранения (врачей среди ее авторов также практически нет), растянув ее на 5 лет. Может ли наше здравоохранение ждать 5 лет в его нынешнем угасающем состоянии?
Вообще же, введя систему открытых конкурсов на должности от главврача ЦРБ до министра, прозрачно решая финансовые вопросы, можно достаточно быстро поднять здравоохранение Украины из нынешних руин. Обязательно следует и в здравоохранении воспользоваться самым надежным рычагом — финансовой мотивацией! Ее должны ощущать от медвуза и до выхода на пенсию. Посмотрите, сколько наши вузы выпускают ежегодно студентов и каков их уровень! Работать в здравоохранении продуктивно смогут, дай бог, 20 %. Но если бы студент знал, что от уровня его знаний зависит его распределение на работу, размер последующей зарплаты, карьерный рост, то, естественно, учебу бы он воспринимал иначе. Лакмусовой бумажкой для наших медвузов должно служить то, что все страны, которые еще посылают к нам студентов, уже ввели у себя строгие экзамены, то есть не доверяют украинскому диплому. Однако и преподаватели вузов должны подбираться по сходному принципу, а не формально, как сегодня. И об этом я сужу из опыта работы в одном из лучших мед–вузов страны!
В мое далекое студенческое время все дети начальства через «вказівки» и звонки партийно-советских органов получали назначения в городские и областные больницы, не имея опыта врача общей практики, занимали должности врачей-специалистов, хотя и тогда ходили разговоры о необходимости набора врачей в областные учреждения через конкурсы и пр. А мы, «ничьи дети», хотя и были лидерами в учебе, оказались в сельских учреждениях и даже на Дальнем Востоке, в Приамурье и славили царя за то, что продал Аляску (хотя, насколько я знаю, сейчас врачу там лучше, чем в Украине).
А курсы повышения квалификации, где подчас отбывают, иногда появляясь только в первый и последний день учебы (не везде, естественно). А врачебные категории? У нас полно аллергологов с высшей категорией, которые за 20 лет даже не внедрили прик-тест в работу своих кабинетов или отделений. А кандидаты и доктора наук, к которым никто не пойдет консультироваться, или те, кто, «остепенившись», моментально стали «большими специалистами» и от экспериментальных животных перешли к консультированию больных? А что? «Корочка»-то у них и у тех, кто «живет в клинике», одинакова!
В Израиле, скажем, врач, получивший степень «мумхе», или врача-специалиста, сразу ощущает это по зарплате, положению в лечебном учреждении. Но для этого он не один год «пашет» — учится, набирается опыта у лучших, пишет статьи в серьезные журналы, где работают не менее серьезные рецензенты. За ним незримо следит врачебное сообщество, ассоциация, которая (не главврач) не пропустит неуча в свою среду. Зайдите в Интернет и посмотрите на русскоязычных сайтах для потенциальных «медицинских туристов», как характеризуют врачей Израиля: пишут об опыте, о пребывании на стажировке в известных мировых клинических центрах и пр. У нас же все стрижены под одну гребенку — НМАПО, хотя большинство из нас хорошо знает, у кого можно чему-то научиться.
Отмечу, что и средние медицинские работники в Израиле не стоят на подхвате у врачей, а имеют свою организацию, свое руководство, периодически повышают квалификацию, получают (по нашим меркам) очень неплохую зарплату и выглядят достойно.
В относительно короткий период моей жизни, когда я побывал небольшим начальником в облздравотделе, я познакомился с биологами, которые стремились в медицину и, как правило, становились хорошими врачами-лаборантами, хотя и со смешной зарплатой. Интересно, что этих же наших людей на таких же должностях и с таким же проклятием, как маленькая зарплата (но это уже в сравнении с местными лечащими врачами), я увидел и в Израиле.
В Германии, скажем, я наблюдал хирурга-косметолога (выходца из Львова), который в день принимает до 80 больных, делает 8–10 мелких операций, сам проводит УЗИ, стерилизует материалы и инструментарий, 1 раз в неделю оперирует в центральной больнице города, 1 раз в месяц посещает однодневные курсы и раз в год — недельные. И иначе не может, ибо банк-куратор прекратит ему оплачивать счета за пролеченных больных, коллеги усомнятся в его достаточной квалификации и не направят к нему этих больных. С ним работают 2 медсестры, и других помощников банк не финансирует. Когда я спросил, как ему удается выдерживать такой темп и сохранять при этом достаточное качество оказания медицинской помощи, он показал мне стоящий напротив дом и сказал, что там находится кабинет дерматолога (то есть профессионально близкого специалиста), а он в день может принять до трехсот больных.
Примерно такую же историю рассказывала мне дочь о днях, когда в Израиле ей приходилось дежурить в приемном покое больницы, куда иногда доставляли до трехсот больных, и она должна была оперативно определять, кого из них следует переводить в стационар, кого — отправлять домой (естественно, написав рекомендации), к кому вызывать консультанта, кому начать реанимационные мероприятия и т.п. Поесть, как правило, она не успевала и счастлива была, если попадала хотя бы в туалет. Я, естественно, плохо понимаю, как можно так работать и какое качество работы при этом реально будет, но привожу это лишь затем, чтобы мои земляки поняли, что деньги тут платят недаром.
Но другая крайность — это у нас. Если проанализировать, сколько времени в день мы реально тратим на работу с больными (не будем забывать, что для аллерголога выделяется 20 минут на вторичного больного, тогда как в Израиле любому врачу отведено всего 10), сколько — на походы к завполиклиникой и начмеду, совещания, перекусы и чаи, звонки по телефону, отпрашивания и т.п. Поменяем ли мы после этого свою смешную зарплату на относительно высокую европейскую, из которой к тому же вы значительную часть (нынешние грабительские расценки правительства А. Яценюка при этом покажутся вам смешными) отдадите за аренду квартиры или коммунальные услуги, обслуживание автомобиля, детсад и пр., после чего на еду и одежду останется совсем немного. Пишу это исключительно для того, чтобы вы, мои коллеги, не спешили завидовать, а всем миром пытались изменить к лучшему ситуацию на своем месте, в Украине.
С одной стороны, нужно наконец понять, что не по карману нам все зарубежное. С другой — следует прекратить практику восхваления и продвижения всего зарубежного, уничтожая свое. Таким путем мы довели страну до деиндустриализации, тотальной долларизации. Я уже писал о близких мне фактах, когда полтора года перерегистрируют препараты аллергенов, не имевшие рекламации, тем самым оставив без средств диагностики всю аллергологическую службу, а без лечения — тысячи больных. «Специалистами» Экспертного центра МЗ каждый раз выдвигались все новые и новые требования, выискивались недостатки, в результате чего завпроизводством маленького ООО «Иммунолог» свыше 70 раз «прокаталась» из Винницы в Киев, потратив на это свыше 50 тыс. грн, оплатив разные счета на сумму около 630 тыс. грн и на устранение замечаний — 235 тыс. грн. Все это высосало из предприятия почти миллион гривен (свыше четверти его годичного оборота) и, естественно, когда-то (если наконец соизволят перерегистрировать препараты) будет вынуто из кармана наших очень небогатых больных. Почти всем аллергологам Украины известно, что это происходит по инициативе представителей европейского конкурента, под покровительством двух главных специалистов МЗ и нескольких прихлебателей, которые, явно не из идейных соображений, уничтожают свое и пролагают путь чужому. Ни министр, ни председатель комитета Верховной рады по здравоохранению не усмотрели в этом ничего удивительного или криминального, хотя, на мой взгляд, это больше похоже на работу инквизиции, нежели какого-то учреждения. Уверен, подобное поведение является повсеместным в Украине, в результате чего мы сейчас более зависимы от других стран и импорта, чем когда бы то ни было.
Писать обо всем этом меня заставляет мысль, что наше общество продолжает даже не недооценивать, а просто не понимать значение и роль здравоохранения для страны, ее жителей. Этих вопросов нет или почти нет в программах существующих у нас партий или президента, об этом очень мало говорят в СМИ (исключая какие-то сенсации), нет специальных теле- и радиопередач, как было когда-то. Но ведь слово «здоровье» стоит рядом со словом «жизнь», и важнее этого нет ничего.
Продолжение следует