Газета «Новости медицины и фармации» №9 (727), 2020
Вернуться к номеру
Письма с заграничной больничной койки. Письмо 48. О глупости
Авторы: Борис Пухлик, профессор
Винницкий национальный медицинский университет имени Н.И. Пирогова, г. Винница, Украина
Разделы: От первого лица
Версия для печати
Продолжение. Начало в № 11(544), 2015
Только две вещи бесконечны —
Вселенная и человеческая глупость,
хотя насчет Вселенной я не уверен.
А. Эйнштейн
Глупость, неразумные поступки и решения, к сожалению, пронизывают всю нашу жизнь. Не знаю, возможно, без этого она была бы более пресной, но точно — менее трудной. Глядишь, и Украина попала бы в число развитых стран Европы, где она уже была в прошлом. А так мы — наибеднейшая страна Европы, да и аутсайдеры среди республик бывшего Союза. И это при том, что в Украине все есть: реки, моря, чернозем, умеренный климат, работящие в прошлом люди. А вот руководят страной малокомпетентные и нечистоплотные люди, к сожалению. Отсюда и результат.
Первая в моей жизни трагическая глупость произошла в дошкольном возрасте, когда мой дружок Митька нашел где-то мину (мы ведь были первым послевоенным поколением), бросил ее в костер и погиб. Ужасно было жалко мальчика, его мать, но ничего не поделаешь. Судьба.
Школа и институт. Много глупостей, как и всем моим ровесникам, пришлось слышать в школе — о Ленине, Сталине, революционерах, войне, фашистах, евреях — такое было время. Еще хуже с этим стало в институте — «истмат», «диамат», «атеизм», «научный коммунизм» и т.п. Наш институт так в шутку и называли: «Институт марксизма-ленинизма с военной подготовкой и медицинским уклоном». Когда к нам в Винницу на открытие памятной стелы приехал сын нобелевского лауреата Зельмана Ваксмана профессор Байрон Ваксман, он спросил меня: «А почему ты, Пухлик, не выучил английский язык? Я, собираясь ехать к вам, в 82 года выучил русский». Тогда я ему ответил, благо наш обед проходил в ресторане с дизайном под Октябрьскую революцию: «Посмотрите на эти тома Маркса, Энгельса, Ленина, Сталина. Меня заставляли учить это, и некогда было заниматься английским». Такова была «отмазка», однако нужно признать, что дурака сваляли и мы с родителями, когда выбрали немецкий язык как иностранный в школе. До сих пор я не знаю английского, и это мне постоянно осложняет жизнь и работу.
В нашем мединституте происходили интересные вещи. Во-первых, здесь были собраны команды по борьбе, гимнастике и пр., состоящие почти полностью из мастеров спорта. Очень сильной была легкая атлетика, игровые виды, где Винницкий мединститут был заметным в Украине и Союзе. И я не стоял в стороне со своим первым разрядом по баскетболу. Так вот, традиционно спортсмены учились лучше, нежели прочие студенты. Ректор Донецкого мединститута (выходец из Винницкого меда), мастер спорта, акад. В. Казаков писал: «При прочих равных условиях я возьму в институт спортсмена, ибо он умеет трудиться и бороться». Действительно, спортсменам отдавали предпочтение при поступлении в мединститут, ими гордились. Тем не менее у нас в институте иногда попадались неумные профессора и доценты, которые на экзаменах «валили» именно спортсменов, считая, что спорт и учеба несовместимы. Впоследствии многие из этих спортсменов стали известными учеными, профессорами, руководителями институтов, но в жизни их были подобные экзаменаторы. Сходная ситуация происходила и с евреями-преподавателями. Желая подчеркнуть свою отстраненность от всего еврейского (с этим было плохо в бывшем СССР), они, будучи евреями, проявляли суперпринципиальность и также «валили» хороших студентов-евреев, хотя те этого не заслуживали. Такого рода была эта глупость.
Этим же словом можно было бы назвать то, что в институт на кафедры, в городские больницы при распределении попадали дети высокопоставленных партийцев, чиновников, а нам, обычным студентам, приходилось пробиваться «наверх», начиная с села. Но это была не глупость, а традиция советского общества. Позже эти «дети» оказывались в большинстве своем балластом, неспециалистами, но так было. Когда я получил направление в село, один из маститых профессоров сказал на комиссии: «А не далеко ли вы его посылаете?», на что ответом было молчание. Но, скажу честно, я никогда не пожалел о годах, проведенных в селе.
Ужасной глупостью при Союзе была обязательная проверка анонимок. Перед защитой моей докторской диссертации в совет по защите пришло их аж 10. Председатель совета срочно удрал в командировку, но с помощью директора Института туберкулеза А.С. Мамолата, дружески относившегося ко мне, замглавы совета согласился провести защиту. Все было единогласно, но позже начался спектакль с проверкой анонимок, хотя там была одна грязь и глупость. Однако ученый секретарь Киевского мединститута, некий З., это дело любил и дал ему полный ход. Мне пришлось неоднократно приезжать, писать объяснительные и доказывать, что я не верблюд. Дело дошло до предынфарктного состояния, но вмешался мой ученый совет, и диссертацию направили в ВАК. Там, как мне потом передали, ее не стали проверять, ибо, как сказал председатель соответствующей секции, «все было многократно проверено в Украине». Кстати, потом нашелся и автор этих подметных писем. Но что было с ним делать? Убить? Кстати, во времена Сталина население друг на друга написало 4 млн анонимок. То есть традиция была давняя и крепкая.
Большая глупость, даже преступление — это уничтожение в Украине науки и здравоохранения. Уже одно то, что наукой в Украине много лет руководил столетний Патон, говорит о многом. О полном игнорировании роли науки, за что всегда дорого платит государство. Такое же безумие много лет наблюдалось и со здравоохранением. Как можно было платить гроши врачам, средним медработникам, отделить кафедры от клинической работы? Все это в итоге привело к большому оттоку медицинских кадров из Украины, снижению качества медицинской помощи в стране. Остались лишь островки настоящей медицины и буквально считанные специалисты высокого уровня. Остальные либо умерли, либо убежали. И очень, кстати, пришелся коронакризис, увеличив угрозу для населения. Кстати, до сих пор так и неясно, смогут ли клинические кафедры обучать студентов и курсантов в лечебных учреждениях или все закончится муляжами? Этот очевидный и легко решаемый вопрос так и не решен.
Истоки нынешних очень слабых студентов медвузов и, соответственно, врачей лежат в их слабой подготовке, начиная со школы, потом — в институте. На стене в одном из университетов Южной Африки написано: «Уничтожение любой нации не требует использования атомных бомб или использования ракет дальнего радиуса действия. Требуется только снижение качества образования и разрешение обмана на экзаменах учащимися. Пациенты умирают от рук таких врачей. Здания разрушаются от рук таких инженеров. Деньги теряются от рук таких экономистов и бухгалтеров. Человечество умирает от рук таких религиозных ученых. Справедливость утрачивается от рук таких юристов и судей. Управление теряется в руках законодателей. Крах образования — это крах нации». Мне кажется, что это «успешно» осуществляется в Украине.
Неоднократно я размышлял, как понять существование института главных специалистов в Минздраве. Ведь не всегда это были компетентные люди (часто — директора институтов, назначенцы или те, кто прислуживал Минздраву). Я был в этой роли дважды, мной далеко не всегда были довольны, ибо я постоянно критиковал министров и прочих руководителей. Кончилось тем, что во вторую каденцию меня сняла с этой должности Р. Богатырева, которую я обвинил в лоббировании зарубежных производителей аллергенов. Меня заменила дама, которая аллергологии не знала, но зато хорошо знала, как за деньги лоббировать препараты фармфирм (все это было в прессе, хотя с нее как с гуся вода). Позже институт главных спецов упразднили и на его месте создали группы экспертов. Интересно, что по аллергологии такой группы нет и по сей день. Не думаю, что это как-то повлияло на службу, но все-таки странно. А может, Минздраву кажется, что эта служба малонужная, хотя в Украине, по моим расчетам, есть около 9 млн больных аллергией, они (государство — лишь малую долю) тратят на свое лечение сотни миллионов гривень в год и т.д. Вот это уже действительно глупость государственного масштаба.
Из этой же категории — и путь наверх ряда «героев» Майдана. Непрофессионал О. Богомолец, у которой контакт с властью до того был лишь в лице и с лицом Ющенко, да и краткосрочная суета вокруг Майдана — вот и все, за что ее пригласили возглавить парламентский комитет по здравоохранению. Дальше можно вспомнить лишь ее бесконечные конфликты с Минздравом и конкретными людьми. Пустым оказался и О. Мусий, что можно было предвидеть, зная его тягу к фармфирмам. Вне медицины из «героев» Майдана можно вспомнить хулигана В. Парасюка, жулика И. Мосейчука, одиозного «казака» Гаврилюка, проходимца С. Семенченко и ряд других. Как можно было возвеличивать этих людей, сделать их причастными к судьбе страны — непонятно. Я за социальный лифт. Но почему-то у нас он поднимает вверх в большинстве случаев людей недостойных.
К немалым глупостям я бы отнес назначение (уже повторное) И. Емца на должность министра здравоохранения. Причем и в первый раз он показал полную свою беспомощность в этой роли. Во второй раз это быстро закончилось и, считаю, принесло очередной позор власти. А ему, профессору, руководителю клиники, разве это было нужно?
Хочу обсудить одну немаловажную тему: получение ученых степеней и званий в Украине. На мой взгляд, эта проблема у нас устроена, мягко говоря, неумно. И все последние ее усовершенствования лишь подчеркивают большую ошибку, которая при СССР, возможно, и была уместна. Давайте задумаемся, чего хочет государство, устраивая непростые испытания ученым и преподавателям, желающим получить степени или звание? Повысить им зарплату? Так это давным-давно нужно было сделать, учитывая нищенское положение ученых, и для этого совсем не нужен тернистый путь остепенения. Стимулировать ученых к проведению исследований? А как это сделать без современного оборудования, средств, помощников-лаборантов? Вот и превращаются диссертации, по сути, в профанацию научного поиска. При этом соискатели в большинстве своем много трудятся, суетятся, тратятся на дела, не имеющие отношения к науке: поиски и оплату шефа, статьи, которые и могут быть напечатаны лишь в украинских журналах, накрывание «полян» и т.п. Я бы стимулировал клиническую работу и давал за ее высокий уровень степени и звания, теоретикам рекомендовал бы делать глубокие литературные обзоры по важнейшим проблемам медицины, очень нужные врачам. Возможно, найдутся и другие предложения, но то, что мы имеем сегодня в этой сфере, — государственный самообман. В Израиле врач, написавший несколько серьезных статей, ведущий группы студентов в клинике, может получить звание профессора без нашей многолетней мороки. Правда, здесь деньги платят за квалификацию, подготовку, которая проводится в лучших клиниках мира, а само звание никак не оплачивается.
Не могу не сказать о проблеме туберкулеза. Украина совершает большую глупость, не уделяя ей должного внимания. Сейчас, когда я вижу, как строго обходятся с эпидемией коронавируса, я не понимаю, почему хоть на 1/10 так нельзя отнестись к более опасной инфекции — туберкулезу.
Мне можно сказать: а кто ты такой, чтобы говорить о глупости других? А собственных глупостей у тебя не было? Увы, были. Однако я никогда не руководил ни страной, ни даже селом, а лишь кафедрой и маленьким предприятием, то есть мои ошибки угрожали лишь небольшим коллективам. Если бы я не туда вел кафедру, меня бы быстро заменили, ибо есть деканаты, ректораты и пр. А от глупости на собственном предприятии пострадал бы прежде всего я сам. Но никак не общность людей. Поэтому, на мой взгляд, идя во власть, нужно хорошо представлять себе последствия собственных неудачных решений. А если такой самооценки и самоконтроля нет, то лучше не «высовываться». Люди ведь все рано или поздно оценят.
Продолжение следует