Газета «Новости медицины и фармации» №12 (733), 2020

Продолжение. Начало в № 11(544), 2015

 

Происходит сотня выборов, 

и не бывают они хорошими или плохими.

Просто каждый из выборов создает 

другую жизнь, другой неповторимый

мир. Но каждая жизнь заслуживает

того, чтобы ее прожить, 

каждая тропа — 

того, чтобы быть пройденной.

Автор неизвестен

 

Сижу в Израиле в съемной квартире на карантине и думаю обо всем сразу. Будет ли жизнь после ковида? Или человечество изменится радикально? Однако чаще мыслями я возвращаюсь к вопросу, правильно ли я выбрал свой путь или можно было бы прожить жизнь иначе. Еще в школе, начиная примерно с 6-го класса, я уже хотел стать врачом. В медучилище школа меня не пустила — поставили четверку по поведению (во-первых, заслужил, во-вторых, я представлял школу и в самодеятельности, и в спорте). После окончания школы я поехал с одноклассницей в Кишинев, но там быстро понял, что меня не примут. Поехал в Винницу, куда меня приглашали как спортсмена, и легко поступил. Учился без троек, но мы с женой (женился на последнем курсе на выпускнице пединститута) по распределению попали в село, в санаторную школу-интернат для детей с малыми и затихающими формами туберкулеза. Пошел и в участковую больницу, чтобы стать врачом. Не исключено, что это были лучшие годы нашей жизни. Потом — облздравотдел, кафедра туберкулеза с курсом клинической аллергологии и иммунологии (приставки добился я), и в итоге — профессор, заведующий. 20 диссертантов, 20 книг, свыше 40 изобретений, обучил около 200 тыс. студентов и врачей, проконсультировал около 400 тыс. больных (ездил в экспедиции и пр.), дважды был главным аллергологом Министерства здравоохранения, 12 лет — президентом Ассоциации аллергологов Украины. Неплохо и немало? Но в 2013 году, когда я тяжело заболел, я понял себе цену. Помогать моя страна мне и не собиралась, оплатить нужные мне препараты я финансово не смог, поэтому пришлось ехать за спасением в Израиль, где меня лечат бесплатно. То есть Израиль, которому я ничего не дал, спасибо ему, лечит меня, а Украина, у которой, как я надеялся, что-то заслужил, полностью меня проигнорировала. Так правильно ли я жил, правильно ли выбрал свой жизненный путь, поскольку, по большому счету, в итоге для себя ничего не добился? Но ведь страну, в которой родишься, выбрать нельзя! И ведь так произошло не только со мной: я пришел к тупику уже пенсионером, а сотни тысяч более молодых врачей покинули страну из-за невозможности жить в Украине. И ныне то ли врачами, то ли разнорабочими добывают себе и своей семье кусок хлеба на чужбине. Почему наша страна, 30 лет тому назад экономически сравнимая с Францией, потеряла свой экономический потенциал и сейчас стала хуже Габона, а 80 % ее жителей живут за пределами бедности? Почему мораль в нашей стране упала так низко, что она легко расстается с неординарными людьми, отдававшими в жизни ей все, что имели, почему те, кого она выучила и кто должен был работать на нее, оказались ненужными?

Вот об этом я и думаю, сидя в Израиле в чужой квартире и прикидывая, как жить дальше. Если бы я 10 лет тому назад, отправляя дочерей в Израиль (младшая тяжело переболела), уехал с ними, то сегодня был бы здесь небедным человеком, успел бы поработать и заработать и, думаю, был бы лидером в аллергологии, как и в Украине. Но где там: я был популярен в Украине, при деле, здоров, и мысль эмигрировать ко мне не достучалась. Думал, так будет и дальше.

Три моих друга, врачи, хотя и приехали в Израиль уже после 40 лет, все же успели здесь устроиться, заработать и квартиры, и машины, и пенсию, поездить по миру, устроить детей и т.д. Так что, всем нам надо было бежать из страны, когда еще были время и силы? Не помню, чтобы в Украину перебежал хоть один врач из другой страны. Да и вообще, нигде не читал, чтобы врачи меняли страну, исключая ситуации, когда они переезжают, чтобы улучшить свои позиции.

Как-то ранее я писал, что 6 лауреатов Нобелевской премии, которые были выходцами из Украины, получили эту премию в странах, куда эмигрировали. Хорошо известна история И.И. Мечникова, и его имя широко известно в Украине. О З.А. Ваксмане я ранее писал и кое-что сделал для того, чтобы его помнили: приезжал его сын в Винницу, мы поставили памятную стелу, провели конференцию, я добился, чтобы в Виннице появилась улица его имени. Вот и все. Никто никогда не публиковал его трудов в Украине, хотя даже Россия это сделала. А его стрептомицин Украина (тогда в составе СССР) хорошо покупала, хотя, не исключено, относись она иначе к своим людям, могла бы и продавать. То есть на слуху в большинстве своем те, кого со временем забудут, те, кому в Украине ставят памятники, называют их именами улицы, учреждения, но только не те, кто был далек от политики, не имел власти и не боролся за нее не всегда чистоплотными методами, а хорошо делал свое профессиональное дело. Как упоминалось выше, среди выехавших из Украины, кроме 2 вышеупомянутых, и ставших знаменитыми за рубежом (что, увы, типично) лауреатами Нобелевской премии стали: Шмуэль Иосеф Агнон (1966) — в области литературы, Семен Кузнецов (Кузнец) (1971) — экономики, Роальд Гофман (1981) — в области химии и Георгий Шарпак (1992) — физики. Все они, евреи, также эмигрировали в США. Безусловно, нельзя исключить, что в какой-то мере именно пребывание в этой стране сделало для них Нобелевскую премию более доступной, однако сама необходимость выезда за рубеж для того, чтобы совершенствоваться в науке, искусстве, к большому сожалению, является типичной для бывшей царской России, потом — для СССР и теперь — для Украины.

Отмечу: ученые из Украины стремились уехать если не в дальнее, то хотя бы в ближнее зарубежье или хотя бы в Москву. Приведу имена известных ученых, которые так и не «зiгрiли» себе место в родной стране. Например, Сергей Виноградский (1856–1953), родившийся в Киеве, возглавлял Институт экспериментальной медицины в Петрограде, в последние годы жизни руководил агробактериологическим отделом Пастеровского института во Франции, был избран членом академий наук многих стран за важные открытия (новых бактерий, явлений хемосинтеза, биологической природы нитрификации) и новые методы исследований в области микробиологии. Его ученик Василий Омелянский (1867–1928), уроженец Полтавы, возглавлял Институт экспериментальной медицины после своего учителя. Он первым выделил анаэробы, которым было присвоено его имя, издал учебник «Основы микробиологии», выдержавший десять изданий.

С Институтом экспериментальной медицины в Петербурге связано имя и Андрея Алимова (1893–1965), уроженца села Боромля Ахтырского района Харьковской губернии. В результате исследований в Иране он определил роль клещей в передаче возбудителя персидского возвратного тифа, начал изучение клещевых риккетсиозов в СССР, впервые описал марсельскую лихорадку в Крыму. Ряд опытов с опасной инфекцией поставил на себе. Он возглавлял кафедры эпидемиологии Военно-морской медицинской академии и военно-медицинского факультета Центрального института усовершенствования врачей в Москве, в годы войны был главным эпидемиологом Военно-морского флота и армии.

В Институте экспериментальной медицины в Петербурге работал еще один выходец из Украины — Николай Гамалея (1859–1949), уроженец Одессы. Именно ему принадлежит приоритет открытия бактериолизинов и введения в практику термина «дезинсекция». Гамалея работал у Л. Пастера в Париже, создавал бактериологическую станцию в Одессе, был активным борцом с эпидемиями чумы в Одессе, холеры в Закавказье и Поволжье, сыпного тифа в Петербурге. Николай Федорович был директором Института прививок оспы им. Дженнера в Петербурге, инициатором поголовных прививок оспы, со временем — научным руководителем Центрального института эпидемиологии и микробиологии в Москве, который носит его имя.

Среди уроженцев Одессы еще два выдающихся ученых — В. Хавкин и М. Вейнберг. Владимир Хавкин (1860–1930) был основателем и директором Бактериологического института (сейчас он носит его имя) в Бомбее. Проводил опыты на себе, предложил вакцины против холеры и чумы, стал лауреатом премии Парижской академии медицинских наук. Михаил Вейнберг (1868–1940) открыл возбудителя газовой гангрены. На протяжении 40 лет работал в Пастеровском институте, с которым связано имя еще одного выходца из Украины — Ивана Савченко (1862–1932), уроженца хутора Крещатик Роменского района Сумской области. Савченко считается основателем физико-химического направления в теории фагоцитоза. Он был первым директором Казанского бактериологического института, организовал Кубанский бактериологический институт. Тем не менее в 1932 г. Ивана Григорьевича репрессировали.

Учеником И. Мечникова был также Лев Тарасевич (1868–1927), уроженец Тирасполя Херсонской губернии. В Москве он преподавал бактериологию на Высших женских курсах (впоследствии — II Московский медицинский университет). По его инициативе была создана первая в СССР станция по контролю бактериальных препаратов (ныне — Научно-исследовательский институт им. Л. Тарасевича). Он также был основателем и директором Государственного института охраны здоровья им. Л. Пастера.

В Полтавской губернии родился также Исаак Рогозин (1900–1973). Он был начальником Главного санитарно-противоэпидемиологического управления Минздрава СССР, возглавлял кафедру эпидемиологии II Московского мединститута, а позже — кафедру микробиологии и эпидемиологии в Военно-медицинской академии им. Кирова в Ленинграде.

Лев Громашевский (1887–1980), уроженец Николаева, принимал участие в ликвидации эпидемий тифа, холеры и чумы в Маньчжурии, Саратове, Царицыне, Астрахани. В Москве был директором Центрального института эпидемиологии и микробиологии, заведующим кафедры эпидемиологии Центрального института усовершенствования врачей. В годы Великой Отечественной войны — главным эпидемиологом ряда фронтов, после войны — директором Института инфекционных заболеваний им. Мечникова АМН СССР. Кстати, в довоенные годы этот институт возглавлял также выходец из Украины — уроженец г. Глухова Черниговской губернии Степан Коршун (1868–1931).

Важный вклад в развитие науки об инфекционных заболеваниях внес и Георгий Руднев (1899–1979), родившийся в Полтаве. В Дагестанском мединституте он организовал три кафедры и руководил ими, возглавляя кафедру инфекционных заболеваний Центрального института усовершенствования врачей в Москве.

В Москве работали также А. Билибин и М. Маевский. Александр Билибин (1897–1976), уроженец г. Сурож Черниговской губернии (мы пользовались его учебником), возглавлял кафедру инфекционных заболеваний II Московского мединститута. Разработал новую классификацию кишечных заболеваний, принципы лечения дизентерии, брюшного тифа, бруцеллеза и туляремии, предложил вакцину против туляремии (вместе с Л. Хатеневером).

Уроженец Киева Михаил Маевский (1894–1977) возглавлял микробиологический отдел лаборатории биотерапии АМН СССР, был заместителем директора по научной работе Института экспериментальной и клинической онкологии (сейчас — Онкологический научный центр в Москве).

В Киеве родился также Александр Имшенецкий (1905–1976), который был директором Института микробиологии Академии наук СССР. Уроженцем Киева был и Борис Лапин (1921–1994), директор Института экспериментальной патологии и терапии АМН СССР.

Профессором вирусологии Техасского университета был уроженец Тернополя Леонтий-Людомир Дмоховский (1909–1981). В Онкологическом институте в Хьюстоне он был первым, кто, используя электронный микроскоп, доказал присутствие вирусов в раковых опухолях у мышей (1953 г.), а потом выявил их в опухолях человека.

В области вирусологии работал и Виктор Жданов (1914–1986), уроженец с. Штепино Бахмутского района Екатеринославской губернии (сейчас — Днепропетровская область). Его план ликвидации оспы был принят ВОЗ. В 1958 г. Жданов был директором Института вирусологии АМН СССР.

Уроженец с. Тудорковичи (Западная Украина) Иван Кохан (родился в 1923 г.) был сначала профессором иммунологии Университета Майами, а впоследствии — профессором и главой Микробиологического и иммунологического департамента в Медицинской школе при университете в Дайтоне (штат Огайо). Он написал (на украинском языке) учебник по иммунологии для университетов в Украине, рекомендованный и утвержденный МЗ Украины и изданный в 1994 г.

Я, безусловно, не примазываюсь к вышеприведенным незаурядным людям. Но почему им не жилось в Украине? С другой стороны, а сколько бы выехало людей, в том числе значимых, если бы легко можно было в прошлые годы выехать из Союза? Когда фильм «Москва слезам не верит» наградили «Оскаром», главному режиссеру В. Меньшову даже не позволили выехать на вручение премии. А Пастернак! Ежегодно в период с 1946 по 1950 год, а также в 1957 году Пастернак выдвигался на соискание Нобелевской премии по литературе. В 1958 году его кандидатура была предложена прошлогодним лауреатом Альбером Камю, и 23 октября Пастернак стал вторым писателем из России (после И.A. Бунина), удостоенным этой награды. Уже в день присуждения премии (23 октября 1958 года) по инициативе М.А. Суслова Президиум ЦК КПСС принял постановление «О клеветническом романе Б. Пастернака», которое признало решение Нобелевского комитета очередной попыткой втягивания в холодную войну. Присуждение премии привело к травле Пастернака в советской печати, исключению его из Союза писателей СССР, оскорблениям в его адрес со страниц советских газет, на собраниях трудящихся.

Вспомните, какая эпопея была с отъездом евреев на историческую родину. А ведь это цивилизованный мир крепко надавил на СССР, в результате чего миллионы евреев сорвались с насиженных мест. А разве только евреи хотели уехать? Давайте вспомним великого И.И. Сикорского, –положившего начало вертолетостроению в мире. Музыкантов М. Ростроповича и Г. Вишневскую. Шахматиста, чемпиона мира Г. Каспарова. Я не хочу рыскать в литературе, беру лишь имена, которые на слуху, но уверен, что желание удрать из страны в силу невозможности здесь полноценно жить было у очень многих. Вспомните знаменитого певца П. Гмырю, которого травили в Украине, так как он пел немцам, оккупировавшим Украину. И это несмотря на необыкновенное удовольствие, которое он доставлял своим пением людям.

Насколько я помню, всегда было очень престижным уехать работать в Москву. И Москва переманивала лучших из Украины. Я Москву не любил: каменный, пыльный, казенный город. Киев был куда лучше: зеленый, теплый, приветливый. Ко мне трижды поступали приглашения работать в разных НИИ Киева, но как-то не сложилось. И я, признаться, и не жалею.

Так что же, друзья? Что я посоветую, что передам троим моим внукам? Правда, все они живут не в Украине (ребята — в США, девочка — в Израиле). Получается, что мой опыт непригоден? На Всемирном экономическом форуме в Давосе израильский ученый, философ Юваль Ной Харари сказал, что сейчас люди сталкиваются с более страшным понятием, чем эксплуатация, — со своей ненужностью. Новые профессии появятся. Вопрос в том, смогут ли люди себя «переизобрести», чтобы занять эти вакансии. И переизобретать себя придется каждые 10 лет, так как мы переживаем не одну технологическую революцию, а целый каскад. Одно дело — переизобретать себя в 20 лет, но меняться дальше, в 30, 40, 50 лет, очень тяжело. Лучший совет, который он мог бы дать, — вкладывайтесь в собственную приспосабливаемость. Все это очень мудро, но внукам посоветовать такое — ждать, наблюдать и приспосабливаться, когда вокруг бурлит жизнь, невозможно. Нужно будет, конечно, что-то решать, и мой опыт тут, увы, малопригоден.

А может, проанализировать, как пришли к своим миллиардам Коломойский, Пинчук, Фирташ и некоторые другие, которые не только обогатились, но и влияют на политику страны? Но это, безусловно, не наше, и я уверен, что мои внуки не пойдут по такому пути. Как и не пойдут по пути политиканов, разбогатевших на обмане народа. В Украине им несть числа. В общем, молодые на распутье: «Направо пойдешь…» Как в сказке, только реальный выбор у них скоро. Можно, конечно, подумать, что я умничаю, что в жизни все гораздо проще. Да, внуки моего брата, тоже профессора, не пошли в медицину: мальчик — айтишник, девочка учится на экономиста за рубежом. То есть династии у нас не получается, хотя мои дочери все-таки стали врачами. Все, что я написал, достаточно серьезно, и эпидемия ковида, безусловно, стала катализатором изменений в жизни не только человечества, но и каждого человека вообще. Ныне я далеко от Украины, но в Израиле, где я сейчас живу, сотни тысяч людей навсегда потеряли и работу, и, возможно, будущее. Артисты, продавцы, экскурсоводы, представители туристической отрасли и многие другие, к сожалению, остались у разбитого корыта, и если они хотят выжить, им придется переучиваться. А это очень непросто. Но и абсолютно всем придется адаптироваться к сложившимся реалиям, даже старикам. Так где те правильные дороги, по которым следует пойти? Я, к сожалению, этого не знаю.

 

Продолжение следует