Газета «Новости медицины и фармации» №5 (757), 2021
Вернуться к номеру
Храмовая медицина Древней Греции
Авторы: Опарин А.А.
д.м.н., профессор, заведующий кафедрой терапии, ревматологии и клинической фармакологии Харьковской медицинской академии последипломного образования, президент Украинской академии истории медицины, г. Харьков, Украина
Разделы: История медицины
Версия для печати
Языческие верования, обряды, суеверия настолько пропитали жизнь всего античного общества, что в нем не осталось ни единой сферы, не затронутой их влиянием. Для античного языческого мира было характерно удивительное смешение науки с оккультизмом. Астрономия соединялась и базировалась на астрологии, химия и фармация — на алхимии, математика — на нумерологии и т.д. Причем в этом странном симбиозе главенство имели однозначно лженауки. И потому в трудах ученых того времени научные рассуждения уживаются рядом с самой настоящей магией.
Не избежала этой участи и античная медицина, которая, с одной стороны, прославилась именами выдающихся ученых, а с другой, зажатая в тисках языческой философии, религии и суеверий, так и не смогла достичь тех открытий, которые были сделаны в Европе XVIII–XIX вв. после великого движения Реформации, сбросившего с науки языческие антично-средневековые путы, что привело к небывалому доселе скачку в научно-техническом прогрессе. Вместе с тем в последние годы отмечается попытка возвращения, причем часто в околонаучных одеяниях, к нетрадиционным методам лечения, основанным на экстрасенсорике, хилерстве, хиромантии, заговорах, которые якобы и составляли выдающиеся, но забытые методы античной медицины, будто бы приносившей в свое время замечательные плоды.
Одновременно с этим мы видим, как в наш век технического прогресса получили небывалое распространение самые разнообразные амулеты, обереги, медальоны, татуировки, талисманы, якобы хранящие своих владельцев от различных бед и болезней, что также уходит своими корнями в античную эпоху и в философию языческой медицины. И потому исследование истории и особенностей медицины античного мира представляет собой не только сугубо исторический интерес, но и имеет практическое значение, которое поможет избежать внедрения «прославленных» древних методов лечения в современное практическое здравоохранение и избавит общество от излишних суеверий путем развенчивания мифа о всесилии методов древней медицины, а также от желания заниматься самолечением.
В истории древнегреческой цивилизации принято выделять несколько основных периодов:
1) период Критской и Микенской цивилизаций (III–II тысячелетия до н.э.);
2) предполисный период (XI–IX вв. до н.э.);
3) полисный период (VIII–VI вв. до н.э.);
4) классический период (V–IV вв. до н.э.);
5) эллинистический период (вторая половина IV в. до н.э. — середина I в. н.э.).
В каждом из них состояние медицины имело свои определенные особенности, хотя, как мы будем рассматривать ниже, они не имели принципиального отличия, несмотря на длительный период существования всей древнегреческой цивилизации, чему имелись свои объективные причины, которые также станут предметом нашего изучения.
При этом в Древней Греции существовали три основных направления медицины: храмовая, нехрамовая и народная, главенствующей из них была храмовая, комплексный анализ и рассмотрение которой и стали целью данной статьи.
Итак, ведущее место по своей распространенности и популярности в Древней Греции и ее колониях занимала храмовая медицина, и это несмотря на то, что древнегреческое жречество никогда не обладало той властью, которую имели жрецы в Месопотамии или в Египте.
Центры храмовой медицины существовали при храмах бога врачевания Асклепия [1; с. 133].
Культ бога Асклепия
Согласно греческой мифологии, Асклепий был сыном бога Аполлона и нимфы Корониды. В юности благодаря отцу он получает особые дары в виде способности исцелять от всех болезней и якобы даже воскрешать мертвых. Последнее вызвало зависть Зевса, и он молнией убивает Асклепия. После смерти Асклепий возвращается из царства мертвых, став богом врачевания, и удостаивается божественных почестей от людей, начавших прибегать к нему за исцелением. У Асклепия, по преданию, были две дочери: Гигиея, ставшая богиней здоровья, и Панацея, богиня-покровительница лекарственного врачевания.
Символом Асклепия был посох, обвитый змеей, который со временем стал официальным символом медицины практически во всем мире. Примечательно, что змее в храмах Асклепия приносили дары [2; т. 1, с. 114].
Примечательно, что не только змея была атрибутом Асклепия, но и сам Асклепий представлялся как древний и великий змей [2; т. 1, с. 114]. Культ змея как опасного и страшного начала характерен практически для всех языческих культов [2; т. 1; с. 468-470].
Выбор именно змеи в качестве олицетворения злого начала, конечно же, не случаен, ибо каждый из древних народов, пусть и в приблизительной форме, но сохранил память о событиях, произошедших в Эдеме, и той роли, которую в них сыграл змей (Бытие, глава 3), в образе которого людям явился сатана — прародитель и символ зла. И подобно тому, как в Эдеме он явил людям чудо: змей вдруг заговорил, использовав хитрость и внушение, этими же самыми методами, как мы увидим, пользовались и жрецы Асклепия.
По мнению многих ученых, у мифов о боге Асклепии был реальный прототип — царь Фессалии Асклепий, живший в XII в. до н.э. и являвшийся современником Троянской войны. Согласно Гомеру, он был учеником Хирона и лечил хирургические заболевания преимущественно различными втираниями и разрезами, а болезни внутренних органов — освежающими напитками, волшебными средствами и песнопениями [3; с. 195].
После его смерти больные стали поклоняться ему, и так постепенно сложился его культ. Примечательно, что во времена Гомера о культе бога Асклепия ничего не было известно [3; с. 198] — видимо, этот культ сложился к VII–VI вв. до н.э. Его сыновья Махаон и Подалирий упоминаются в «Илиаде» Гомера как искусные врачеватели.
Асклепионы
Итак, при храмах Асклепия строились специальные лечебно-жреческие комплексы — асклепионы, которых в Древней Греции, по сообщениям античных авторов, было более 300 [4; т. 1; с. 91-92].
Первые асклепионы начиная с VI в. до н.э. были воздвигнуты в Трикее (Фессалия), Эпидавре (Пелопонесс) и на острове Кос. Для примера рассмотрим два из наиболее известных асклепионов в Эпидавре и Пергаме [3; с. 195].
/16_u.jpg)
Асклепион в Эпидавре
Асклепион в Эпидавре занимал всегда особое место среди всех асклепионов Древней Греции. Это было обусловлено тем, что он считался местом, где был похоронен сам Асклепий. Между тем сама местность, где был сооружен асклепион в Эпидавре, не только не обладала никакими естественными лечебными свойствами, но и, напротив, была лишена хорошей питьевой воды, которую приходилось привозить издалека, и, будучи расположенной практически на одном уровне с морем, не отличалась здоровым климатом [5; с. 38].
До нашего времени сохранилось описание этого громадного религиозно-лечебного комплекса. Оно оставлено известным древнегреческим мыслителем и путешественником II века Павсанием, лично посетившим его, и затем было полностью подтверждено в ходе раскопок, которые проводила в 1881–1887 гг. в Эпидавре археологическая экспедиция под руководством доктора Кавадия.
«Священную рощу Асклепия со всех сторон окружают горы. Ни умирать людям, ни рожать женщинам здесь, в священной ограде, не дозволено; равным образом и на острове Делосе существует (тот же закон). Те жертвы, которые приносят богу, — безразлично, жители ли Эпидавра или иноземцы — должны быть съедены внутри ограды; то же самое, насколько я знаю, совершается и в Гитане. Статуя Асклепия по величине вдвое меньше статуи Зевса Олимпийского в Афинах, но сделана (тоже) из золота и слоновой кости. Надпись на статуе сообщает нам, что творцом ее был Фрасимед, сын Аригнота, с Пароса. Асклепий представлен сидящим на троне, он крепко сжал в одной руке скипетр, а другую положил на голову змеи; художник изобразил рядом с ним лежащую собаку. На троне сделаны рельефные изображения аргосских героев, Беллерофонта, убивающего Химеру, и Персея с отрубленной головою Медузы. На противоположной стороне храма находится то место, где спят те, кто приходит умолять бога (об исцелении). Вблизи сооружено круглое здание из белого мрамора, называемое Толос (купольное круглое здание), заслуживающее осмотра. В нем находится картина Павсия; он нарисовал Эрота, бросившего лук и стрелы; вместо них он несет в руках лиру. Нарисована здесь и богиня опьянения Мете, пьющая из чаши, сделанной из стекла, — это тоже работа Павсия.
На этой картине можно видеть, как через эту стеклянную чашу просвечивает лицо женщины. Внутри священной ограды прежде стояли доски (с надписями); в прежнее время их было очень много, при мне же их осталось всего шесть. На них были написаны имена мужчин и женщин, исцеленных Асклепием, а кроме того, обозначены и болезни, которыми каждый из них хворал, и средства, какими был излечен; все это написано на дорическом наречии. Отдельно от всех других стоит древняя стела, гласящая, что Ипполит посвятил богу коней. Согласно с надписью на этой стеле говорят и жители Ариции, будто Ипполита, умершего вследствие проклятия отца его Тесея, воскресил Асклепий, однако, вернувшись опять к жизни, Ипполит не счел нужным простить отцу; презрев его просьбы, он ушел в Италию к жителям Ариции, сделался там царем и отделил в честь Артемиды священный участок, где и до моего времени наградою для победителя при состязании в единоборстве была жреческая должность при храме богини. Но это состязание не разрешалось никому из свободных, а только рабам, бежавшим от своих господ.
На участке святилища эпидаврийцы имеют также и театр, который мне кажется особенно достойным осмотра: римские театры превосходят все другие театры в мире своим великолепием; своей величиной выделяется театр и Мегалополе у аркадийцев, что же касается гармонии и красоты, то какой архитектор в достаточной степени и достойным образом мог бы соперничать с Поликлетом. Ведь это Поликлет был строителем и этого театра, и этого круглого здания. В роще есть и храм Артемиды, и статуя Эпионы (Облегчающей боли), и святилище Афродиты, и Фемиды, и стадий (ристалище), как у большинства эллинов из насыпной земли, и водоем, достойный осмотра из-за его крыши и других украшений. Здания, которые в наше время соорудил сенатор Антонин, почтенный человек, следующие: купальня Асклепия и храм богов, которых называют Эпидотами (Благодатными). Он выстроил и храм Гигиее (Здоровью), Асклепию и Аполлону, называемому Египетским. Кроме того, там находился так называемый портик Котис; потолок его уже весь обвалился, так как он был сделан из необожженного кирпича, — Антонин восстановил и отстроил этот портик.
Так как из жителей Эпидавра особенно страдали те, которые были связаны с храмом, потому что их женщинам не было разрешено рожать под его кровлей, а больным приходилось умирать под открытым небом, то, желая устранить и это неудобство, он выстроил здание; и было признано не нарушающим благочестия, если люди умирали в нем, а женщины рожали. Горы, которые возвышаются над рощей, назывались одна Титтион, другая — Кинортион, и на ней стоял храм Аполлона Малеатского. Этот храм из числа древних; все же остальное, что окружает храм Аполлона Малеатского, и крыша над водоемом, куда у них собирается дождевая вода, — все это жителям Эпидавра выстроил Антонин. Все змеи и особенно одна их порода с более желтоватой кожей считаются священными змеями Асклепия; к людям они кротки и водятся только в области Эпидавра. То же самое я наблюдал и в других странах: так, только в одной Ливии водятся сухопутные крокодилы длиною не меньше, как и два локтя, только из одной Индии доставляется много (странных животных), а из птиц — попугаи. Змей же больших, в тридцать и более локтей, которые водятся у индусов и в Ливии, эпидаврийцы считают другой породой, а не (священными) «драконами» [6; т. 1, кн. XXVII, 1-8; кн. XXVIII, 1, с. 167-169].
Итак, «священный ритуал исключал из священных мест, как в Эпидавре, так и Делосе, все нечистое, соединенное с рождением или со смертью, и из священной ограды безжалостно изгоняли больных, приговоренных к смерти, пришедших иногда из отдаленнейших областей Греции, за советом к богу, и изнемогших от долгого и тяжкого пути на пороге храма» [7; с. 351].
И только в период правления уже римского императора Антонина Пия (138–161) этот варварский обычай по личному его указу был отменен. Для умирающих больных им был построен, хотя и за чертой святилища, большой дом, где они могли спокойно умереть.
Особо отметим, что Древняя Греция, которой часто восхищаются за ее утонченное искусство и культуру, «считала всегда излишней подобную утонченность человеколюбия» [7; с. 354].
Асклепион в Пергаме
Другой из наиболее знаменитых асклепионов Древнего мира, по образу которого воздвигались иные подобные храмы, существовал в Малой Азии, на территории современной Турции, в городе Пергаме [8; с. 239].
Пергам занимал особое место в истории Древнего мира, став своеобразным «мостом» между Древним Вавилоном и Древним Римом, через который многие верования и религиозные представления Древнего Вавилона перешли в имперский, а затем и средневековый папский Рим [9, 10].
Одним из главных сооружений Пергама, вошедших в число Семи чудес Древнего мира, был Пергамский алтарь, посвященный верховному богу древних греков Зевсу. В связи с этим примечательно, что практически одновременно с возведением Пергамского алтаря по указу царя Эвмена II начинается строительство грандиозного религиозного центра, посвященного богу врачевания Асклепию.
Особую популярность культ Асклепия начал приобретать во времена Александра Македонского, войн его диадохов и войн, которые вел Рим, когда весь античный мир и Ближний Восток изнывали от постоянных войн, и были тысячи раненых и пострадавших. И потому уже само время строительства подобного храма в Пергаме было выбрано как нельзя кстати.
Итак, место для строительства асклепиона Эвмен II выбирает на юго-западной окраине Пергама. К асклепиону вела священная 280-метровая улица Текта, переходящая затем в красивую аллею, украшенную колоннами. Сам комплекс асклепиона представлял собой открытое пространство 110 × 130 метров, окруженное с трех сторон портиками и зданиями различной высоты.
На территории асклепиона располагалось несколько зданий. Это были библиотека, театр, специально построенный как одно из мест для лечения больных с помощью музыки и вмещающий до 3500 зрителей-пациентов [11; с. 83], целый комплекс лечебных зданий с бассейнами, специальными туннелями и непосредственно сам храм Асклепия. Внутренний зал последнего был круглым, а в его нишах располагались статуи бога и других богов-врачевателей, в частности, дочерей Асклепия Гигиеи (откуда, кстати, и название науки — «гигиена») и Панацеи (откуда произошло понятие «панацея»).
/17_u.jpg)
Подобный центр, только несравнимо меньших размеров, существовал и на территории Древнего Крыма, в Херсонесе. В последнем существовал храм Асклепия, на что указывают надписи с его упоминанием [12]. Обнаружены в Херсонесе и очень важные атрибуты этого храма — изображение исцеленных частей тела. Дело в том, что, как мы уже говорили выше, получая в храме Асклепия исцеление, люди приносили в благодарность помимо пожертвований на храм специально изготовленные то ли из мрамора, то ли из керамики, то ли из слоновой кости изображения больных частей своего тела и оставляли их в храме [13].
Примечательно, что один из асклепионов существовал и на греческом острове Кос, где на его основе сформировалась знаменитая косская медицинская школа, одним из представителей которой был «отец медицины» Гиппократ, о чем мы подробно будем говорить ниже. Более того, в этом асклепионе «существовал обычай записывать в храме Эскулапия имена больных и те средства, которые им помогли, чтобы впоследствии можно было опять воспользоваться тем же лечением» [14].
Таким образом, асклепионы представляли собой хорошо продуманный как с инженерной, так и с религиозной точки зрения архитектурный ансамбль.
Структура, философия и принципы лечения в асклепионах
Асклепионы имели четкую структуру организации, во главе которой стоял верховный жрец. «Как всякое другое божество, Асклепий имел своего верховного жреца, в обязанности которого входило: руководить жертвоприношениями, наблюдать за украшениями храма, управлять священной казной, таково было дело, доверявшееся всякому жреческому сословию. Однако очень вероятно, что характер бога, которому он служил, возлагал на верховного эпидаврского жреца особые обязанности. Количество больных, приходивших в храм Асклепия за исцелением, несомненно, создавало для него и большое количество всевозможных обязанностей: надо было иметь известный надзор за толпой, сбиравшейся в этом обширном караван-сарае, надо было, несомненно, отправлять обязанности внутренней полиции святилища; во всяком случае, глава эпидаврского жреческого сословия не мог, безусловно, не интересоваться делами просителей, являвшихся в храм; чем чаще происходило облегчение от недугов, чем чудеснее исцеление, тем многочисленнее пациенты, тем больше и славы и выгоды ему самому; поэтому верховный жрец управлял, как неограниченный владыка, священной лечебницей, доверенной его попечениям, однако он, по-видимому, отнюдь не производил сам никаких операций.
В непосредственное сношение с больными входили низшие служители храма; они принимали больных, устраивали их под портиками, оказывали им первую помощь и наблюдали за точным исполнением предписаний, сделанных богом; среди этих низших служащих надписи называют закора, клейдука или ключаря, пирофора или факелоносца. Их роль ограничивалась, впрочем, тем, что они были посредниками между богом и его поклонниками. Но исцеление шло никак не от них: честь его принадлежала одному Асклепию. Жрецами сообщались только предписания, данные богом, и они заботились о том, чтобы возвещенное чудо лучше совершилось. Поэтому редко можно было встретить между ними врачей; к тому же врачи тут были совершенно бесполезны, если вспомнить о том, что такое было это священное врачевание» [7; с. 354-355].
«Больной, устроившийся под портиками Асклепиона, принесший обычные жертвы, исполнившей все требуемые формальности и засыпавший с надеждой, что во сне ему явится бог и откроет ему нужное против его недуга лекарство, не мог для исцеления своего рассчитывать ни на какую помощь со стороны знания человеческого: все свое упование он возлагал на действие силы небесной — он ждал чуда. Теперь станет понятным, почему присутствие врача являлось бесполезным: было достаточно, чтобы жрец и его подчиненные заботились о том, чтобы чудо совершилось. Святилище Асклепия не было больницей, куда приходили, чтобы лечиться у людей ученых, обладавших и знанием, и долгой практикой; это был храм, куда стремились, чтобы отдаться под покровительство бога» [7; с. 356-357].
Как же проходило и на чем основывалось лечение в этом храмовом комплексе? Внешне оно напоминало, выражаясь современным языком, санаторно-курортное лечение в виде широкого применения водолечения, массажа и гимнастических упражнений, что даже заставило видного историка медицины проф. В.П. Карпова говорить о «лечебно-санаторном» его характере.
Однако сегодня, когда рухнул идеологический занавес и стало возможным говорить о роли религии и философии в формировании медицины, в том числе и у древних греков, когда стало понятно, что никаких материалистических школ медицины в Древней Греции не существовало в принципе, стало понятным и истинное назначение асклепионов, являвшихся неотъемлемой частью культа бога Асклепия и магической по своей философской сути медицины древних греков.
Прибыв в святилище, «паломник прежде всего приносил жертву богу, а затем принимал участие в очистительных обрядах, готовясь таким образом телесно и духовно к вступлению в спальный зал — священное помещение, где бог являлся во сне и указывал соответствующий способ исцеления от недуга» [15; с. 217].
«Когда приносили больного к святилищу бога, обычай требовал прежде всего, чтобы он очистился, и для этого его погружали в священный источник. Надлежало чистым предстать перед божеством, а для древних, как для жителей Востока наших дней, под чистотой вообще прежде всего разумелась чистота физическая; впрочем, в такой лечебнице, каким было это святилище, подобная предосторожность являлась необходимой мерой гигиены, и жрецы, несомненно, строго следили за тем, чтобы никто не занимал своего места под портиками, предварительно не вымывшись самым тщательным образом. Затем, принеся на алтарь Эскулапа несколько пирогов и кое-какие другие лакомства, а кто побогаче, так и более значительную жертву, свинью или барана, устраивались на ночь в священном помещении. Больные должны были приносить туда с собой необходимую провизию и одеяла, чтобы покрыться; администрация храма довольствовалась тем, что предоставляла в их распоряжение скромные постели из листвы. С наступлением ночи зажигались священные лампады, и жрец совершал нечто в роде вечерней службы, чтобы призвать на болящих благословение божие. Затем все укладывались спать; и закор, проходя портиками, гасил огни и приглашал больных спать. Начиналась священная ночь.
Воображение богомольцев уже перед тем разыгралось от ожидания прихода бога, и их охватывало крайнее возбуждение от всей обстановки святилища и театральной торжественности вечерней молитвы, а потому, когда наконец они засыпали, Эскулап являлся к ним в сновидении и указывал им или на какой-нибудь способ лечения или повелевал исполнить известный акт благочестия в благодарность за внезапное чудесное исцеление. Уже известны некоторые чудеса, какими бог отмечал свой приход; не менее любопытны и его медицинские предписания. То он советовал ванны, то пить известковую воду или сок цикуты; иным предписывал гимнастику и холодные омовения. Одно из его предписаний заключалось в том, чтобы съесть куропатку с ладаном; другое, превосходное в случаях воспаления легких, — прикладывать к больному месту припарки из пепла, смоченного вином. От кровохарканья самым верным средством было есть в течение трех дней подряд лепестки сосновых шишек, приготовленных на меду; для возвращения зрения не было ничего лучше примочки, сделанной из крови белого петуха; наконец, главную роль в этих лечениях играла вода, употреблялась ли она как омовение или как питье. Все эти предписания, как видно, были крайне просты; если Эскулап с помощью собственных рук и употреблял несколько чересчур сильные средства, предписания его ограничивались лишь мерами простой гигиены; остальное было делом веры, и главная роль должна была всегда оставаться за чудесным вмешательством бога.
Утром все приходили к жрецам рассказывать, что во сне повелел им Асклепий, и приступали к исполнению божественных предписаний. Поспешно собирались у источника, нетерпеливо ждали обещанного чуда. Когда исцеление происходило непосредственно, раздавались радостные крики, привилегированных осыпали бесконечными поздравлениями; очень часто откровение заставляло себя ждать в течение нескольких ночей; бог подвергал испытанию терпение своих поклонников и медлил появиться, поэтому каждое новое исцеление несло с собой и новую надежду, давало тщетно молившим силу дожидаться того дня, когда и над ними сжалится бог» [7; с. 365-367].
Таким образом, главным методом лечения в асклепионе был особый сон, или, точнее, целое служение введения в сон и самого сна, именуемое Enkoimesis. «Проводился он в абатоне — длинных крытых галереях вдоль стены храма, куда никто не мог войти без специального разрешения. Там больные вводились в состояние «искусственного сна» (состояние экстаза или гипноза), которое достигалось применением наркотиков или методов психологического воздействия. Ритуал сопровождался театральными представлениями, явлением бога или его священной змеи и даже представлением хирургических операций (в Эпидавре и других асклепионах найдено множество хирургических инструментов). Очень скоро этот ритуал приобрел широкую популярность. Он привлекал множество пациентов и приносил колоссальные доходы асклепионам. После ужасной чумы 430 г. до н.э., перед которой традиционная медицина оказалась бессильной, внимание к религии и магии усилилось. Священная змея из асклепиона в Эпидавре была торжественно перенесена в Афины, где на склонах Акрополя был заложен новый асклепион, и культ Асклепия засиял с новой силой» [4; т. 1, с. 94].
Если же больной заявлял, что никакого сна не видел, то жрецы утверждали, что Асклепий «рассказал все во сне священникам, которые в соответствии с этим прописывали ему (больному) лечение» [11; с. 77-78]. Но в случае, если сон видел сам больной, значение его разъясняли жрецы [11; с. 78].
Согласно этим толкованиям назначалось и лечение, которое осуществлялось в виде внутреннего и наружного употребления жертвенной крови, слушания стихотворений, посещения театра, употребления гипса, а также приема обильных рвотных средств, слабительных и кровопусканий [3; с. 197].
Но основным методом лечения, применявшимся в Асклепионе, как пишет профессор-археолог Е. Шнейдер, было самовнушение и внушение, т.е. гипноз [11; с. 86]. Жрецы, являвшиеся отменными психологами, тонко чувствовали своих пациентов [8; с. 239] и, соединяя свои знания с оккультной практикой и различными воздействиями на нервную систему больных, включая шоковые воздействия на психику [8; с. 239], достигали порой внешне желаемых результатов. Именно «на истеро-неврастической почве излечение иногда наступало во время сна» [5; с. 40].
Но достигались именно внешние результаты, ибо за исчезновением органической симптоматики затем возникали психические расстройства. Кстати, здесь четко видна параллель между методами и их результатами, которые имели место в асклепионах, и теми, которыми пользовались и пользуются современные экстрасенсы.
Этой же цели воздействия на психику человека служили и «другие ритуалы, проводившиеся в театре, где пациенты подвергались лечению, терапия которого сопровождалась музыкой» [11; с. 86].
Широко использовались в асклепионе с этой же целью введения в транс и различные массажи, травы, обладающие, в том числе, выраженным седативным и наркотическим эффектом, ванны, имевшие целью вызвать расслабление больного и подчинить его психику. Примечательно также, что, прибывая в святилище Асклепия, паломники-пациенты привозили с собой амулеты, изображавшие различные части тела, нуждающиеся в исцелении [15; с. 218].
Система амулетов также ведет свое начало из Вавилона [16].
При этом жрецы особо учили народ тому, что Асклепий «отнюдь не оказывает своих услуг даром: он очень дорожит гонораром и иногда спрашивает очень большой; приводят в пример одно чудесное исцеление, за которое он потребовал приблизительно 60 000 франков. По этой части бог шутить не любит; и так как в своем качестве бога он обладает непреоборимыми принудительными средствами, то и пускает их в ход не задумываясь. Один прозревший слепой не хотел платить за свое исцеление, бог тотчас вновь его ослепил; но так как человек этот стал умолять, обещая в будущем быть более исполнительным и благодарным, Асклепий показал себя добрым царем и вновь возвратил ему зрение» [7; с. 360].
В случаях исцеления храму подносились уже сделанные из драгоценных металлов исцеленные части тела [17; с. 42]. «Эти изображения, сделанные из золота, серебра, камня или терракоты, археологи находят в большом количестве при раскопках асклепейонов на территории Греции и Италии» [17; с. 44].
Кстати, этот сугубо языческий обычай вошел со временем и в некоторые христианские конфессии, где в дар иконам приносят изображения больных частей своего тела или, чтобы исцелиться, покупают в церквях изображения той части тела, которая страдает, и приносят ее в храм, кладя перед тем или иным ликом [18].
Кроме пожертвований в виде изображений больной части тела, изготовленных из дорогих материалов, больной должен был принести в храм специально изготовленные серебряные или глиняные вотивные таблички с описанием своей истории болезни и способа ее излечения [3; с. 197].
На сегодня найдено большое количество таких табличек, которые представляют собой интереснейший археологический материал [8; с. 239-240]. Упоминает об этих табличках еще Павсаний, и в ходе археологических раскопок были обнаружены такие таблички-плиты с описанием так называемых чудесных исцелений, совершаемых в Эпидаврском асклепионе [1; с. 134].
Одна из них повествует о хромых, у которых во время сна похищают костыль и которые утром оказываются способными бежать за вором; другая рассказывает о лысом человеке, у которого за одну ночь вся голова покрылась волосами; третья — о парализованных, которые во сне по велению бога, отнеся тяжелый камень в святилище, получали исцеление [7; с. 357-358]. Другие надписи повествуют о еще более невероятных исцелениях, когда, к примеру, якобы сам Асклепий вынимал червей из организма больного [7; с. 360].
Затем эти таблички, как своеобразная реклама, вывешивались на колоннах и косяках храма Асклепия [3; с. 197].
Со временем жрецы анализировали эти записи и свои наблюдения, накапливая определенный опыт, передавая его затем из поколения в поколение, пока не сформировался особый класс жрецов-асклепиадов, ведавших лечением больных [3; с. 198].
Также в дар храму приносились золотые и серебряные монеты, которые прикрепляли к бедрам божества. Дочери же Асклепия Гигиее приносили в дар золотые или серебряные волосы, вешая их на ее статую, пока она вовсе не скрывалась под ними [3; с. 197].
С немалой для себя выгодой жрецы использовали и дни празднеств в честь бога Асклепия. Так, «во время больших празднеств, справлявшихся в честь Асклепия, наплыв посетителей еще увеличивался. Тогда храм украшался еще с большим великолепием, на статуи надевали их самый прекрасный наряд, столы покрывались священными яствами, предлагаемыми божеству; тогда происходили священные одеяния, где при свете факелов в течение всей ночи молельщики, полные благоговейного ожидания, взывали к богу, вознося ему молитвы; тогда-то несомненно совершались среди стечения народа, находившегося в состоянии крайнего возбуждения, самые редкие чудеса, поражавшие воображение верных служителей бога. Тогда в особенности святилище наполнялось движением и шумом; наряду с толпами благочестивых людей, приносивших богу свое поклонение, и больными, сопутствуемыми всеми своими домашними, приходившими молить его о здоровье, вокруг перибола теснилось множество любопытных, целые толпы торговцев».
«Продавцы вещей для приношений и всяких редкостей усеивали равнину рядами своих лавок; и эта большая ярмарка, открывавшаяся под сенью храма, привлекала к себе не меньшее количество любителей житейских радостей и утех, чем благочестивых ревнителей и верных поклонников священных алтарей.
Раз милость была получена, оставалось уплатить свой долг перед богом. Древнее благочестие было по этой части очень практического свойства: оно вступало с божеством в настоящую торговую сделку, в двусторонний договор, который даром ничего не давал. Умилостивительные приношения, предназначенные, чтобы снискать благоволение бога, были крайне редки и всегда очень скромны; и только лишь после исполненного моления человек выплачивал свой долг. Если Асклепий остается глух к мольбам своего поклонника, он тем самым теряет всякое право на обещанное приношение; наоборот, если он исполняет условие, верующие платят самым аккуратным образом, и так как Эскулап держал свое слово, благочестие народное не скупилось для него на подарки и приношения. Иногда бог, открываясь молельщику в сновидении, сам назначал требуемое ему приношение; и надписи свидетельствуют, что в подобном случай Асклепий с поразительной учтивостью направлял обыкновенно своих поклонников к алтарям других божеств; Аполлон Малеат и сыновья Эскулапа… спаситель Телесфор и мать богов, порой даже весь эллинский Пантеон пользуются, таким образом, любезностями, расточавшимися богом Эскулапом за счет его поклонников.
В другой раз он предоставлял верующим расплачиваться по их усмотрению, и тогда приношения разнообразились до бесконечности. То это были разрисованные барельефы, изображавшие сцены поклонения или молений, где бог был представлен у изголовья больного, или изображался в самый миг чудесного исцеления, вроде тех наивных картин, какие вешают на шею слепцам и которые воспроизводят перед глазами зрителей несчастный случай, когда они лишились зрения. То это были статуи или портреты исцеленных больных; но главным образом это было множество маленьких предметов из мрамора или металла, и перечень их, сохраненный в инвентарях храма, чрезвычайно любопытен. Иные приносили в дар спасителю-богу воспроизведение в уменьшенном виде тела исцеленного человека; другие посвящали в память полученной милости изображение больной части тела. Имеются тут и целые лица, и отдельные рты, и глаза, уши и носы, руки и ноги, колени и торсы, сердца и груди, сделанные из золота или серебра, или только позолоченные, в случае если более дорогие были не по карману; и теперь еще в Италии встречаются приношения этого рода, повешенные на стены знаменитых святилищ. Затем были хирургические инструменты, зонды, ларцы для лекарств, дары врачей Эскулапу; еще были вазы, принадлежности туалета, тысячи всех этих предметов, какие благодарные верующие приносили в дар во все святилища древнего мира» [7; с. 367-370].
Примечательно, что жрецы Асклепия учили тому, что в храм за исцелением «могли приходить не только для себя, но и для другого, в том случае, если болезнь была слишком серьезна и не позволяла больному лично предпринять святое путешествие» [7; с. 363].
При этом не объяснялось, почему Асклепий не мог совершить исцеления больного и так, без паломничества его родственников и знакомых в храм, если он всесильный бог-целитель. В эпоху Средневековья государственная церковь также учила, что для исцеления надо явиться лично в тот или иной храм, к той или иной святыне или иконе, и при этом было совершенно не ясно, почему исцеление не могла принести сама по себе молитва к Богу, а надо лично или через родных передать приношение, и только тогда молитва будет услышана. И почему при наличии одной болезни надо являться пред одну икону, а при другой — пред другую, если иконы принадлежит одной и той же Деве Марии.
«Благодаря эпидаврским плитам мы как нельзя лучше узнаем, какие приемы обычно применялись в священной медицине. В большинстве описанных случаев не упоминается об употреблении лекарств. В надписях говорится лишь о видениях и о снах. Не правильным лечением, а всецело сверхъестественным вмешательством выручает бог из беды своих верных, просящих его о милости. Поэтому и болезни, излечиваемые Эскулапом, относятся скорее к области чудесного, чем к области науки, и научной медицине одинаково затруднительно было бы как лечить их, так и излечивать» [7; с. 362-363].
«Под покровительством Эскулапа установились священные корпорации, фанатические святоши проводили всю свою жизнь под сенью святилища, пламенея известного рода мистическою любовью к богу, явившему им какую-либо милость; наконец, и сама светская медицина, хоть и соперничала открыто с практикующими врачами святилищ Асклепия, отнимавшими у нее многочисленных клиентов, тем не менее склонялась если не перед врачами-целителями, подозревая в них шарлатанов, то, во всяком случае, перед богом, признавая его всемогущество. Общественные врачи охотно признавали покровительство бога-целителя и благодарили его за удачное лечение. Надписи свидетельствуют о подчинении науки религии» [7; с. 363].
Рассказы этих фанатичных святош еще более подогревали интерес и популярность асклепионов среди широких слоев населения, и особенно среди женщин, имеющих и всегда имевших более сильное воображение.
Слава асклепионов облетала весь античный мир, а чудеса, творимые там, вызывали просто изумление, что и немудрено, если учесть, кому там поклонялись. Так, до нас дошло восторженное послание греческого ритора II в. н.э. Элия Аристида, в котором он с восторгом называет Асклепия Пергамского своим спасителем и ставит Пергам первым городом всей Греции [19].
Как мы уже подчеркивали выше, «одного лишь не дозволялось в святилище: там нельзя было умереть. Религиозный ритуал исключал из священных мест как в Эпидавре, так и в других асклепионах все нечистое, в частности, связанное с рождением и смертью. Поэтому рожениц и неизлечимых больных, пришедших иногда из самых отдаленных мест Греции, изгоняли за пределы священной ограды. Служители асклепионов строго следили за чистотой святилища и его посетителей. Каждый вошедший мылся в водах «священного» источника, после чего приносил жертву богам» [4; т. 1, с. 93].
Однако чары жрецов были далеко не всесильны. И подтверждением этому служат массовые захоронения, обнаруженные археологами на территории асклепиона. Здесь были похоронены больные, которые так и не нашли там исцеления. Спешно и тайно их погребали, чтобы не испортить престиж святилища [11; с. 87].
Но эти захоронения обнаружены совсем недавно, а в те далекие времена асклепион считался панацеей от всех недугов, хотя об откровенных злоупотреблениях, творимых в нем жрецами, прямо писали и античные авторы, возмущенные их бессовестным обманом и жадностью. «В конце концов культ Асклепия выродился в сплошное надувательство не только с нашей точки зрения, но и с точки зрения самих греков; такое заключение мы вправе сделать как на основании свидетельств многих древних писателей, так и по тем язвительным замечаниям, которые мы находим у поэтов» [5; с. 38].
Так, в частности, в комедии Аристофана «Плутос», написанной в 408 г. до н.э., очень четко показана та обстановка, которая царила в асклепионе за внешним таинственным служением:
…Потушив огни,
Жрец нам велел ложиться спать немедленно
И приказал молчать, коль шум послышится, —
Мы тотчас же в порядке улеглися спать.
Заснуть не мог я, — не давал покоя мне
Горшок с ячменной кашею, поставленный
Поодаль у старухи в изголовьи,
И сильно мне хотелось подползти к нему,
Но тут, глаза поднявши, вижу я, что жрец
Утаскивает фиги и пирожные
Со трапезы священной. После этого
Стал обходить он жертвенники все вокруг —
Не пропустил ли где лепешки жертвенной;
Потом все это посвятил… в мешок себе!
Уразумев всю святость дела этого,
Я кинулся к горшку с ячменной кашею.
Итак, лечение в асклепионах имело следующие принципы. «В одних основу лечения составлял бессознательный благочестивый обман; в других практиковалось грубое надувательство (здесь снова для сравнения уместно вспомнить о современных нам местах паломничества); везде, однако, сущность лечения состояла в планомерном воздействии на больного посредством внушения; все остальное по сравнению с этим отступало на задний план» [5; с. 41].
И, наконец, параллельно с этим асклепион не только обирал и обманывал людей, но и, главное, был прекрасным средством для популяризации оккультизма и магии, неся жрецам власть не только над кошельками, но и над душами и умами людей. Воистину «не бойтесь убивающих тело, души же не могущих убить; а бойтесь более Того, Кто может и душу, и тело погубить в геенне» (Матф., 10: 28).
Яма демона и предсказания Аполлона
Неотъемлемой частью храмовой медицины Древней Греции было и существование особых святилищ бога Аполлона, в которых якобы делались особые таинственные предсказания и осуществлялись особые исцеления.
Одним из медицинских центров древнегреческой цивилизации, пользовавшимся большой популярностью, был храм бога Аполлона в городе Иераполе в Малой Азии (территория современной Турции).
Наиболее почитаемыми в древнем Иераполе были бог Аполлон, богиня Лето и ядовитая змея Вайпер. И потому центром духовной жизни Иераполя был храм бога Аполлона. Последний в древнегреческой мифологии был богом искусства и красоты. Также Аполлону приписывали необыкновенный пророческий дар, и поэтому самые знаменитые центры предсказаний в Древней Греции, включая и знаменитые Дельфы с их дельфийским оракулом, были созданы якобы именно Аполлоном [15; с. 153, 155]. Одновременно с этим Аполлон славился и как бог-врачеватель, недаром его сыном будто бы был Асклепий — бог врачевания древних греков, которого Аполлон и научил этому [15; с. 155].
В зависимости от свойств Аполлона к его имени прибавлялось то или иное прилагательное: Аполлон Архегет (то есть бог-хранитель), Аполлон Пифий (олицетворял покровителя игр и благотворительности), Аполлон Карос (то есть бог-предсказатель).
Местом для храма Аполлона в Иераполе жрецы избирают очень удобное место, расположенное вблизи от пещеры, имеющей 1,5–2 метра в высоту и простирающейся далеко вовнутрь. В последней в больших концентрациях образовывается углекислый газ, так что при малейшем приближении к пещере и птицы, и звери, и люди погибали в течение считанных минут от отравления им [20; с. 20].
Еще в начале XIX века турки завалили вход в пещеру камнями, а потом закрыли стеной, чтобы выходящий из нее газ не убивал более их животных, подходивших к ней [21; с. 42]. Жрецы объявили это место входом в царство мертвых, сделав для этого даже красивый мраморный проход и трехступенчатую лестницу. Сама пещера была названа по-римски Плутонием или по-гречески Гадесом (в честь божества подземного мира), а со временем — ямой демона и объявлена жрецами главным входом в царство мертвых [22; с. 21]. При этом жрецы, зная методы защиты от токсичных газов пещеры, свободно входили и выходили из нее перед глазами изумленно наблюдавших за этим толп верующих, чем вселяли в них еще более трепетное отношение к себе [20; с. 20]. Последнее усиливалось еще больше, когда верующие видели воробьев, падающих замертво при подлете к пещере [21; с. 42].
Одно из древнейших описаний Плутония оставил нам великий античный ученый и географ Страбон, посетивший в I в. н.э. Иераполис и находившийся там храм Аполлона: «Что касается святилища Плутона, то это небольших размеров отверстие пещеры, лежащей под маленьким выступом горной области; эта пещера настолько велика, однако, что в ней может поместиться человек, а в глубину она идет далеко. Перед ней находится четырехугольное пространство, огороженное решеткой, около 1/2 плефра в окружности. Это пространство наполнено густым в виде облака дымом, так что с трудом можно различить пол. Для тех, кто приближается к решетке вокруг огороженного пространства, воздух безвреден, так как в тихую погоду он очищен от дыма, ибо дым держится внутри ограды; если же животное проникнет внутрь, то его ожидает моментальная смерть. Во всяком случае, загнанные туда быки падают, и их оттуда вытаскивают уже мертвыми. Я выпускал туда воробьев, и они тотчас падали бездыханными. Однако оскопленные галлы (жрецы Аполлона, которые оскопляли себя. — Прим. авт.) проходят внутрь безопасно, приближаясь даже к самому отверстию; затем, нагнувшись, они спускаются в глубину до известного предела, причем задерживают, насколько возможно, дыхание. Ведь по выражению их лиц я мог заметить признаки припадка вроде удушья. Свойственна ли такая безопасность всем людям, изувеченным таким образом, или только жрецам этого святилища; и проистекает ли она в силу божественного попечения, как это возможно при божественной одержимости, или же, наконец, она является результатом воздействия известных физических сил, противодействующих дыму?» [23].
/19_u.jpg)
С благоговейным страхом описывает Плутоний и античный писатель Апулей, называя эту пещеру «отдушиной ада». С помощью этого жрецы демонстрировали, что якобы владеют сверхъестественными силами, а учитывая, что, как писал апостол Павел, поклонение идолам — это поклонение бесам, это был действительно не только обман верующих, но и демонстрация посредством этих жрецов действия сил зла. Последние демонстрировали их и с помощью созданного здесь же, при храме Аполлона и Плутонии, центра предсказаний. В этот центр мог прийти как каждый желающий житель Иераполя, так и приезжий паломник и получить, как объявлялось, пророчество на будущее. Для этого человек должен был принести жертвоприношение богу, подношение на храм, а затем достать из трехногого сосуда Аполлона фишку с буквой и передать ее жрецу. Последний, входя в транс и якобы общаясь с богом, изрекал «из уст божества» пророчество, которое обозначала данная буква [22; с. 20]. По сути, жрецы участвовали в самом настоящем спиритическом сеансе, во время которого вступали в контакт с темными силами. Причем, как и все современные астрологические и спиритические предсказания, пророчества имели двусмысленный характер. И это не случайно, ибо дьявол будущего не знает и, тем более, не управляет им. И потому его пророчества всегда носят нечеткий характер, чтобы их всегда можно было истолковать в свою пользу или подогнать под требующееся.
До нашего времени дошло значение каждой из букв, фишки с которыми доставал из треножника Аполлона верующий, и, глядя на их расшифровку, мы можем убедиться в их двусмысленности и относительности.
Αα Только Всевышний избавит тебя от различных трудностей.
Ββ Его Величество Случай поддержит верные решения.
Γγ Как говорится, крестьянин приютил змею за пазухой.
Δδ Избегай страшного. Сначала разберись, а затем делай.
Εε Прими Немезиду (богиня возмездия, судьба) наилучшим образом и будь уверен: все дела пойдут хорошо.
Ζζ В жизни все имеет свое время: человек, зачем эта пустая суета?
Ηη Немезида (богиня возмездия, судьба) разрушает преграды для простых смертных.
Θθ Решительно начинай и завершай дело.
Ιι Ловкий стрелец Аполлон даст тебе силы трудиться.
Κκ Бороться с волнами трудно, переждите некоторое время.
Λλ Возьми, поделись с другими, и тебе останется только получить радость.
Μμ Не спеши впустую — безрезультатно.
Νν Когда-нибудь во мраке ночи забрезжит яркий свет.
Ξξ Чужие советы укажут тебе более верный путь.
Οο Виноград поспеет вовремя, если наберешься терпения.
Ππ Медлительные черепахи, даже имея крылья, пойдут следом за воронами.
Ρρ Не старайся в одиночку путешествовать по морю, пусть тебе помогут волны.
Σσς Царь бессмертных спасет тебя предсказаниями Кароса.
Ττ Зачем спешить? Пережди, а затем иди вперед более счастливым.
Υυ Если сейчас не надежен, то что же после?
Φφ Избегай плохой компании, надейся на лучших друзей.
Χχ Благословивший тебя Всевышний пошлет тебе нежданную радость.
Ψψ Умей очищать тело и дух.
Ωω Приближенный к Всевышнему Карос принесет тебе удачу [22; с. 103].
Особенностью иерапольских предсказаний, которые выполняли жрецы, было то, что они их давали всегда в письменном виде [22; с. 103]. Это делалось с целью своеобразной рекламы, ибо листок с такими предсказаниями паломник отвозил домой, показывал его другим, и они также испытывали желание узнать волю богов. Также эта пещера была объявлена жрецами местом встречи бога Аполлона с древней фригийской богиней Кибелой, благодаря чему в сознании людей эти культы были объединены. Перед самым храмом жрецы делают источник воды в виде буквы U, символизирующий исцеление для всех сюда приходящих. История и древние надписи свидетельствуют, что доходы, получаемые от паломников, были колоссальны, и что между жрецами и городскими властями то и дело вспыхивали распри по поводу получаемых с паломников доходов, и особенно от шкур животных, принесенных в жертву [22; с. 21].
Власть жрецов укреплялась и с помощью горячего минерального источника, который они держали под своим контролем, объявляя лечащимся там людям, что исцеление им послал бог Аполлон. Большую прибыль приносили и регулярно устраиваемые в честь Аполлона празднества, так называемые Пифийские игры Аполлона, во время которых проводились физкультурные игры. Также в честь Аполлона устраивали в Иераполе и музыкальные состязания. В честь таких состязаний чеканились особые монеты с изображением Аполлона, пользовавшиеся большим спросом, на которых жрецы и власти также делали большие деньги. К тому же каждый, кто желал посетить фестиваль, должен был заплатить большую сумму городским властям [20; с. 24].
Таким образом, храм Аполлона был одним из древнейших спиритических центров мира, ведя своих последователей через яму демона действительно к смерти. Этот зловещий культ был широко поддерживаемым и властями города, вместе с жрецами черпавшими из него свой доход. И потому не случайно, что подогреваемая ими толпа суеверных людей распнет однажды в Иераполе ученика Христа — апостола Филиппа.
Окончание в следующем номере