Газета «Новости медицины и фармации» 12(248) 2008

Каков психологический портрет современной трудовой эмигрантки (ТЭ) — жительницы Донецкой области, выехавшей на заработки за пределы Украины? Какими негативными последствиями для ее психического здоровья оборачивается ее стремление улучшить материальное положение семьи? Какая психологическая атмосфера нередко окружает ее после возвращения на родину?

Ответы на эти и другие вопросы, связанные с психическим здоровьем ТЭ, — в интервью с заслуженным врачом Украины, академиком Украинской экологической академии наук, врачом-психотерапевтом Александром Закревским.

— Александр Павлович, по данным статистики, различными видами депрессивных расстройств страдают от 7 до 8 % взрослого населения нашей планеты, то есть порядка 33–38 млн человек. О том же, какая их часть приходится на долю ТЭ из Украины в целом и Донецкой области в частности, сведений нет. Предлагаю ограничиться вашим личным опытом лечения депрессивных расстройств у жительниц Донецкого края, в разное время выезжавших на заработки за рубеж. Что говорит этот опыт?

— Впервые со случаем депрессии у такой пациентки я столкнулся в 1988 г., и сейчас в моей врачебной практике насчитывается немногим менее 400 таких случаев, что примерно соответствует общему количеству лиц названной категории, за два последних десятилетия получивших специализированную медицинскую помощь в Донецком областном наркологическом диспансере. Установить же точное число ТЭ, страдающих различными видами депрессивных расстройств, не представляется возможным, ведь за медицинской помощью обращаются далеко не все из них.

Депрессию часто называют болезнью цивилизации, потому что она вызывается непосильными требованиями, предъявляемыми к человеку жизнью с ее психоэмоциональными перегрузками. К числу упомянутых психоэмоциональных перегрузок следует отнести и переживания, которые испытывает ТЭ — жительница нашей области во время работы за пределами Украины.

Я не согласен, что отмечаемый в последние десятилетия рост числа депрессивных расстройств напрямую связан с улучшением их диагностики. На мой взгляд, он обусловливается развитием процесса трансформации психической патологии, протекающего в мировом масштабе.

А параллельно с этим процессом протекает и процесс увеличения многими государствами расходов на лечение депрессий. В этом плане показателен пример США, в которых с 1993 г. по 2003 г. ежегодные расходы государственного бюджета по названной статье колебались в пределах от 30 до 44 млрд долларов. Для сравнения: в том же 1993 г. бюджет Национального управления по аэронавтике и исследованиям космического пространства (НАСА) составлял 15 млрд долларов. Иначе говоря, на лечение депрессий в США расходовалось вдвое больше средств, чем на освоение просторов Вселенной. К настоящему времени данный показатель не претерпел существенных изменений.

С одной стороны, депрессивные расстройства оказывают мощное неблагоприятное воздействие на состояние психического здоровья огромного количества вполне конкретных людей, а с другой — наносят колоссальный урон экономике вполне конкретных государств, в том числе и Украины. Такова истинная цена депрессий.

— Как в свете вашего врачебного опыта выглядит собирательный психологический портрет ТЭ — жительницы Донецкой области, работающей за пределами Украины?

— Это женщина в возрасте от 45 до 55 лет, проживающая преимущественно в сельской местности, имеющая среднее или среднеспециальное (реже — высшее) образование, которое в нынешних социально-экономических условиях оказалось невостребованным. Агроном, экономист, почвовед, зоотехник — эти и другие специальности за последние 1,5–2 десятилетия перестали пользоваться спросом на селе.

Характеризуя ее с психологической точки зрения, отмечу присущую ей закомплексованность, которая основывается на том, что в силу определенных причин она не может реализовать свой интеллектуальный потенциал. Невозможность такой реализации часто становится причиной возникновения в ее семье социально-психологического конфликта, единственным выходом из которого становится ее выезд на заработки за рубеж. Так выглядит психологическая атмосфера, сложившаяся вокруг ТЭ на месте ее постоянного проживания.

Не менее удручающе складывается она вокруг ТЭ и за рубежом. Здесь закомплексованность ТЭ вызывается тяжелыми переживаниями из-за того, что по сравнению с коренными жителями страны своего пребывания она оказывается фактически бесправной. Она переживает конфликт между тем, к чему стремилась, покидая родину, и тем, с чем она столкнулась на новом месте. То есть имеет место диссоциация между уровнем притязаний личности и ее действительным социальным статусом. И все зависит от преморбидных особенностей личности конкретной ТЭ.

У многих ТЭ черты сходства прослеживаются и в плане семейного положения. В общем виде эти черты выглядят так: их носительница замужем, имеет двоих или троих детей, которым примерно в 50 % случаев помогает учиться в вузе, обеспечивает их материально.

— В каких формах проявляет себя депрессия у ТЭ в условиях чуждой культуры?

— В данном случае следует вести речь о ситуационно обусловленной депрессии (СОД). Одним из ее проявлений, переживаемых ТЭ, является тоска, представляющая собой защитную реакцию их психики на изменение микросоциальной структуры, ведь в зарубежных странах они сталкиваются с иным укладом жизни, чем тот, который был у них на родине. Процесс адаптации протекает болезненно, сопровождается депрессивными расстройствами, которые в соответствии с официальной Международной классификацией психических и поведенческих расстройств (МКБ-10) квалифицируются или как депрессивный эпизод (F 32), или как расстройство адаптации (F 43.2), или же как дистимия (F 34.1).

Особенно сильно страдают те ТЭ, которые на родине не испытывали желания уезжать на заработки за рубеж, однако были вынуждены сделать это под давлением обстоятельств. В таких случаях тоска нередко сопровождается раздражительностью, плаксивостью, ощущением того, что голова сдавливается железным обручем, и т.п.

Неизжитый внутриличностный конфликт, сформировавшийся у такой ТЭ еще на родине, в сочетании с неблагоприятной микросоциальной обстановкой, которая складывается вокруг нее на месте ее работы, и депрессивной предрасположенностью ее личности способствуют формированию невротической депрессии в узком смысле слова. Отмечу, что как самочувствие, так и поведение ТЭ, страдающей данным вариантом депрессии, в решающей мере зависят от изменений данной обстановки.

Надо сказать, что в большинстве случаев, имевших место в моей практике, СОД сопровождалась субдепрессией, в основе которой лежал страх ТЭ заболеть и столкнуться с трудностями, порождаемыми отсутствием медицинской страховки и защиты со стороны профсоюза.

Их спутниками нередко становятся так называемые ностальгические депрессии. В последние годы благодаря повсеместному распространению мобильных телефонов стремление ТЭ «услышать голосочек дорогого человека» реализуется гораздо чаще, чем в те времена, когда их доступ к телефонному аппарату был ограничен. Периодическое общение ТЭ по мобильному телефону с родными благоприятно влияет на состояние их психического здоровья.

— Но вот наступает долгожданный момент возвращения ТЭ на родину. Означает ли это, что теперь ее психическое здоровье пойдет на поправку?

— Не всегда. По данным МВД Украины, в 2007 г. на заработках за пределами государства находилось до 7 млн украинцев. А согласно сведениям ведущих отечественных финансовых учреждений, этими людьми в совокупности было перечислено в Украину около 800 млн евро, то есть в среднем по 114 евро — говоря откровенно, самая малость. Это значит, что основную массу заработанных средств ТЭ ввозят в обход установленных правил, подвергая себя риску их безвозвратной потери.

Утрата же средств, заработанных тяжким трудом, нередко влечет за собой возникновение у их бывшей хозяйки тяжелейшей реактивной депрессии, которая характеризуется значительной потерей веса, нарушением сна, чувством вины за собственную недальновидность, ощущением беспомощности, чувством тревоги. В ряде случаев, наблюдавшихся мной, речь шла об экзистенциальной или ноогенной депрессии, то есть о депрессии, связанной с утратой или отсутствием смысла жизни.

Факт утраты ТЭ заработанных средств, как правило, не только не вызывает сострадания со стороны ее родственников, но и становится для них неисчерпаемой темой для разного рода обидных острот и насмешек. Негативная психологическая атмосфера, созданная вокруг такой ТЭ дорогими людьми, только усиливает депрессию.

Иногда пациентки, доведенные своим окружением до отчаяния, выражают желание вновь вернуться к своему прежнему месту работы за рубежом, потому что, дескать, «там лучше, чем здесь».

Совсем не так, как это виделось из-за рубежа, зачастую складывается дальнейшая жизнь и у тех ТЭ, которые годами перечисляли трудовые деньги своим неработавшим мужьям и детям, обучавшимся в вузах. После возвращения домой они сталкиваются с обвинениями со стороны детей, которые считают, что «мама бросила папу», и в возобновившихся социально-психологических конфликтах принимают сторону отца. В народе в таких случаях говорят: «Круг замкнулся». Следствием такого «замыкания» нередко становится развал семьи. Бывшая теперь уже ТЭ оказывается в одиночестве, поскольку ее бывший супруг создает новую семью, а выучившиеся дети в финансовой поддержке со стороны матери больше не нуждаются. К счастью, случаи такого рода не носят всеобъемлющий характер.

Учитывая массовый характер нынешней украинской трудовой эмиграции и, как следствие, большое количество связанных с ней случаев депрессии и депрессивных расстройств, можно утверждать, что трудовая эмиграция наносит психологическому здоровью нации заметный ущерб. Отчетливо обозначившись в конце 80-х гг. ХХ в., она сыграла далеко не последнюю роль в том, что в нашей стране за период с 1973 г. по 2000 г. число зарегистрированных депрессивных случаев в пересчете на общую численность населения возросло с 2,27 до 3,8 % и продолжает увеличиваться.

Мерой профилактического характера, направленной на уменьшение психологического ущерба от трудовой эмиграции, должно стать улучшение социально-экономических условий. Однако создание таких условий находится за пределами профессиональных обязанностей практикующего врача-психотерапевта.

Вел интервью Олег Гнатко