Газета «Новости медицины и фармации» 15(252) 2008

Абсолютно тупиковой ветвью эволюции хирургического сословия является подвид «хирурги-циники». Его возникновение связано со скачкообразной мутацией, которая произошла синхронно с «катастройкой», обретением Украиной «незалежности» и началом «периода накопления первичного капитала». Фенотипическими признаками изменений генома были красные пиджаки, поломанные уши, колодезные цепи из «желтого металла» на бычьих шеях, культ «Анны Ахметовой» и поклонение «корыту с зелеными щами». Именно благодаря этому эволюционному казусу законы заменились понятиями, гуманизм — целесообразностью, уважение к учителю и коллегам — своевременным «кидком». Знания и умение стали атавизмом. Жизнь потекла по законам стаи. Больной цинично был определен как источник благосостояния. Отделения были захвачены «циниками». Все, кто не подходил под новые критерии, были загнаны в резервации. Поначалу их иногда вытаскивали оттуда, чтобы «прикрыться» в сложных, конфликтных случаях, но постепенно, когда «циники» захватили больницы, рай-, гор-, облздравотделы и даже министерство, старые кадры стали никому не нужным архаизмом. Диктатура «циников» стала почти абсолютной.

Но эволюция не стоит на месте. Произошло то, что и должно было произойти. Самые наглые, а это не значит, что самые умные, «хирурги-циники» стали стремиться приватизировать не только отделение, но и поработить всю стаю. В этом нет ничего необычного. Эволюция всегда предполагала борьбу за цепи питания, и как только окончилась межвидовая борьба (ученые были загнаны в резервации) — неминуемо обострилась борьба внутривидовая. А так как моральные границы неведомы «циникам» по определению, то в ход пошли любые способы, даже запрещенные Гаагской конвенцией. Главным кредо стало: «Мы пленных не берем». О каких больных может идти речь. Именно больной был обозначен тем объектом, который стал мешать «циникам» делать наркотик, без которого они существовать уже не могли. Это был «баблос», а попросту — деньги.

Давно известно, что как только «хирург» вместо больного видит только деньги — «баблос» — у него жестко ломается психика. Поначалу страсть к деньгам он воспринимает как что-то молниеносное и проходящее. Но это не так. «Баблос» — как первая сигарета, или как первый «гоп-стоп», или даже убийство. Эта страсть — как наркотики. Первый раз — и все. Человек, а точнее, гуманоид — «хирург-циник», на 50 % затянут в болото, из которого выбраться уже не удается.

Этот процесс становления страсти к «баблосу», стоит разделить на 2 этапа. Этап первый — лет так до 25–30. Уже позволено самостоятельно оперировать скорую (аппендицит, гнойники, прободная язва и т.п.), а взрослые хирурги уже доверяют сделать этапы больших операций. Начинается с того, что уже сформировался стереотип «снятия стресса»: сначала 150 граммов под лимончик, а потом 0,5 литра под сигаретку. Нездоровые амбиции уже превышают еще по сути «детский» рассудок. В кармане, кроме зарплаты, завелись первые «франклины». Появляется тяга к кабакам, казино, бабам, формируется чувство, что у тебя «золотые ручки» и чуть ли не все обязаны тебе. «Хирург-циник» стремится попробовать все в жизни, причем сразу, и самое разрушительное для его маленького, но хитрого мозга — понимание того, что любых благ можно достичь, всего-навсего «кинув» шефа-учителя и коллег. Так «кидок» становится основным определяющим его поведение принципом.

Если проанализировать жизнь такого «хирурга-циника», то видно, что его мозг атрофируется после 5–10 первых кидков. Он перестает стремиться к знаниям: «…на мой век и аппендицитов хватит», к тому, чтоб развивать себя как личность в целом: «…мы диссертаций не писали, а живем не хуже других». Круг его интересов сужается до простых вещей типа пожрать, оправиться, переспать, «кинуть лоха» и положить деньги в карман. Из вершин его мыслительного процесса можно отметить стремление к изучению инструкции к сетке для аллопластики и стремлению ее куда-нибудь вшить, чтобы получить «откат» с фирмы-производителя, или к назначению ненужных, но дорогих лекарств, опять же за «откат». В свободное время «хирург-циник» думает о «высоком», то есть о том, как запудрить мозги начальству и стать заведующим отделением. Появляется обозленность на всех тех, кто умнее, талантливее, короче, на жизнь в целом. В этот момент отрабатывается и внедряется система «подстав» коллег, смысл которой в устранении конкурентов. Важно то, что уже после 100 платных операций остатки мозга «циников» просто не воспринимают пациента в правильном смысле этого слова. Их мозг уже в подсознании отличает пациентов по толщине кошелька, и все!!!

Я бы сравнил «хирурга-циника» с диким животным, которое вы приютили. Даже если кормить его обильно мясом, оно все равно когда-нибудь на вас бросится. Это неизбежно. Разница только в том, насколько быстро проявится его сущность. Чем быстрее, тем менее больно будет для вас. Хуже, если суть проявится через несколько лет, когда вы успеете к нему привыкнуть, поможете защитить диссертацию и, может, даже доверите ему что-то личное. Тем страшнее будет разочарование.

Второй этап — это уже прожженные негодяи, у которых пробег за 2000 операций и более. Они уже успели «занять положение», стали заведующими отделением, а то и повыше (начмед, главврач), и сколотили себе какое-то состояние. Но постепенно к ним приходит понимание того, что они уже «предпенсионного возраста» и заработку скоро придет конец. Тем более в спину уже дышат «честолюбивые дублеры», не только впитавшие в себя всю идеологию «циника», но и усовершенствовавшие ее. Голова такого «пидстарковатого» «хирурга» начинает поиск обеспеченного финала жизни. И тут они вспоминают об обитателях резерваций. Как ни странно, но власть имущие проморгали важный момент. Пенсия научно-педагогического работника несравнимо выше пенсии «циника». Где же выход? Обычно — это поиск наивного профессора, заведующего кафедрой, с которым можно закрутить альянс: «Я тебя пускаю в свое отделение, а ты берешь меня на кафедру». Вроде бы всем хорошо — профессор имеет клиническую базу, а «циник» — неголодную старость.

Но это только на первый взгляд. Действительно, «хирург-циник», как проститутка с опытом, сможет удивить и уговорить кого угодно. Обычно «циники» уговаривают профессоров. На кафедре появляется новый доцент, но, как и в случае женитьбы на проститутке, жертвой таких экс-шалав — «хирургов-циников» снова становятся профессора, а по терминологии «циников» — «ботаники». Брать на кафедру «циника» — это как содержать куртизанку, которая охмуряет и получает «лоха при бабле». Эта куртизанка будет по праздникам ублажать «ботаника» любым способом, а все остальное время только бессовестно доить. Короче, отношения будут построены не иначе, как по принципу «подоить лоха».

Помните, что «циники» по жизни беспринципны и аморальны, поэтому верить им нельзя.

Вот, пожалуй, и все.

О. Евгеньев