Газета «Новости медицины и фармации» 19(261) 2008

Боль в позвоночнике, в его поясничном отделе — довольно частое заболевание. Допустим, есть возможность обследоваться, проконсультироваться у самых-самых светил по этой части. Воспользуемся.

Первый же научный корифей предложит раздеться до пояса, пройдется чуткими пальцами по позвоночнику в положении стоя и лежа. Плюс приложит к спине нашпигованный электроникой прибор. Снова и снова зафиксирует взглядом движения стрелки, перепроверит реакцию пациента на прикосновение к болезненным точкам и твердо произнесет:

— Классическая люмбалгия.

Согласен, диагноз поставлен квалифицированно.

Следующий профессор повторит с некоторыми перестановками манипуляции предшественника. Разве что не зафиксирует внимание на рентгеновских снимках. Или наоборот — львиную долю времени потратит на их изучение. И придет к выводу:

— Классическая люмбосакралгия.

Кто бы спорил! И этот заведующий кафедрой прав на все сто.

Третий знаток сначала захочет ознакомиться с результатами обследования на магниторезонансной томографии. Или это будет настолько опытный доктор, что ему достаточно одного взгляда на пациента, на его манеру укладываться на кушетку, чтобы определить причину недуга:

— Вертеброгенный радикулит.

Подтверждаю! И спорить нечего.

Очередной доктор, возможно, потратит на осмотр пациента больше времени. Или меньше. Вердикт его однозначен:

— Люмбаго.

Нечего возразить. Все признаки люмбаго присутствуют.

Для чистоты эксперимента напросимся еще к одному профессору. Свое мнение он обозначил термином. Настоял на нем с темпераментом пятикурсника:

— Люмбоишиалгия!

А вы знаете, заведующий отделением прав. Попал, что называется, в десятку.

Можно бы продолжить эксперимент, но закончим на пяти заключениях. Фактически каждый из наших консультантов установил один и тот же диагноз. Просто это были представители разных научных школ. Они продемонстрировали взгляд на предмет, соответствующий научным представлениям той альма-матер, в которой учились. Или стажировались. Или работают.

Любопытно, что в попытках договориться о терминах дальше всех в медицине продвинулись психиатры. Они давно сводят диагнозы к буквам и цифрам. Правда, с целью конспирации. Им важно скрыть от посторонних глаз конфиденциальную информацию.

Большинство заболеваний человека, в том числе то, о которое ломали копья эрудиции пять наших консультантов, можно свести к формуле. Чтобы уже без всяких словесных разночтений. На мой взгляд, проще всего это сделать с оглядкой на метамерное строение тела человека, на семь структур, из которых состоит каждый метамер и все тело в целом. Высказался по этому поводу в кругу врачей, они идею поддержали. Думаю и уверен, что в конце концов мы придем к одному знаменателю. Уже сейчас число известных заболеваний человека перевалило за сто тысяч. Просто-напросто слов не хватит, если и дальше обходиться без формул.

Но вернемся к заочному консилиуму на предмет боли в спине. Специалисты в любой области — в медицине или в строительстве, гуманитарии они или технари, всегда поймут друг друга. Нестыковка терминов для них не преграда. Они всегда готовы приложить к своему поприщу высказывание театрального гуру Станиславского о том, что нужно любить искусство в себе, а не себя в искусстве. То есть целиком отдаваться делу своей жизни, как те консультанты, которых мы только что процитировали.

Такой подход характерен для специалистов во всех областях человеческой деятельности. Вернее, почти во всех. Власть предержащие, считающие себя политиками, придерживаются других установок. Со словами-терминами у них как раз в порядке. Тут без расхождений. В начале 2008 года, например, говорили про укрепление гривни, рост валового продукта, возвращение вкладов, наполнение потребительской корзины, коалицию. К зиме диагноз круто изменили: кризис, дефолт, падение гривни, урезание потребительской корзины, коалиция. Но что интересно? Произносят одни и те же слова чуть ли не хором, но в зависимости от принадлежности к партии, должности и наличия счета в забугорном банке подразумевает обратное. Противоположное.

Сначала мне, наивному человеку, казалось, что это издержки поверхностного образования и скромных умственных способностей дилетантов. Налицо, так сказать, жертвы несколько переиначенного лозунга позднего советского времени: «Годы великого перелома: середняк попер в политику». Потом понял, что все не так просто. Перед нами люди, которые в пику Станиславскому любят не политику в себе, а себя в политике. И поступают соответственно. Исповедуют принцип: кто громче крикнет и больше пообещает — тот и пан.

Хочешь не хочешь, а приходишь к выводу, что профессионалы в любой области — это те люди, которые выполняют взятые на себя обязательства. А политики — узкие специалисты. По обещаниям. Их принцип: «После нас хоть потоп, трава не расти». И то и другое, к сожалению, непременно сбывается.

Невозможно даже предположить, что врачи у постели умирающего вместо диагноза вывалят охапки площадных ругательств на головы друг другу. А политики ничтоже сумняшеся ведут себя только так. Получают удовольствие от словесных баталий. Им зарплату не плати, только дай поболтать на пиру во время чумы. Или во время кризиса. Чтобы каждому по микрофону.

Кажется, политику хотят состыковать с наукой. Вот и специалисты этого профиля появились — политологи. Звучит! Почти как уважаемые проктологи, урологи, гинекологи и прочие знатоки своего дела. Остается дождаться, когда политики станут профессионалами и научатся отвечать за свои слова. Будем надеяться, что это случится раньше, чем они развалят страну.